Лиссабон слезам не верит
Шрифт:
– Возможно, это просто недоразумение, но стук повторяется из ночи в ночь, и все время его источник разный, а сегодня еще и скреблись, – жаловалась Аська симпатичному молодому сержанту. – Когда мы спустились в подвал, то увидели мелькнувшую в окне тень. Естественно, мы хотели рассмотреть, кто это был, и бросились к окну, но в темноте не заметили оставленного горничной таза. Я поскользнулась, упала и напугала подругу, она бросилась мне на помощь. В общем, сплошное недоразумение.
Васильева кокетливо взмахнула ресницами и поправила светло-золотистый локон возле виска. Сержант, явно неравнодушный к блондинкам, сочувственно улыбнулся и предложил осмотреть погреб.
Осмотреть его не удалось, поскольку он весь был залит сиропом. Тогда сержант
Дойдя до окон злосчастного коридорчика, они увидели яму, которая была выкопана возле самого фундамента. В этом месте из дома выходили коммуникационные трубы, и злоумышленник как раз успел до них докопаться.
– Что это такое? – в ужасе спросила Васильева, указывая наманикюренным пальчиком на подкоп. – Нас хотели взорвать? Сюда собирались заложить бомбу?
– Ну что вы, мадам. Скорее уж лишить вас воды и канализации, – успокоил ее сержант.
– Сержант! Немедленно найдите этого злоумышленника! В доме проживают три беспомощные женщины, а вокруг бродит маньяк, угрожающий нашей жизни и здоровью. Душевному и физическому! – потребовала Аська, вытянувшись во весь свой крошечный рост.
Сержант расправил плечи и велел своему помощнику вызвать подкрепление.
До рассвета по парку шныряли бравые служители порядка. Они обыскали каждый куст и травинку на предмет улик, перебудили соседей и строго их допросили. Поднятые среди ночи по тревоге электрики монтировали сигнализацию, а обе виновницы переполоха пили мадеру на террасе дома, закутавшись в пледы, сидя с ногами на диване.
Полицейские так ничего и не выяснили, но подруги очень надеялись, что после такого переполоха ни один безумец к ним на виллу не сунется, и, проводив под утро гостей из полицейского управления, улеглись, наконец, спать.
Глава 8
Путешествие в сказку
– Дамы, карета подана! – снял с голову импровизируемую шляпу новый Аськин поклонник, входя на террасу, и подмел пол воображаемым плюмажем.
Дамы, кислые и невыспавшиеся, едва причесанные и полуодетые, лениво пили кофе в столовой. Появления гостя никто не ожидал.
– Мы же вчера договорились осматривать Паласио-де-Пена! – искренне возмутился гость.
Анри, свежий и подтянутый, в джинсах и легкой рубашке, стоял на пороге. Его лицо с кривоватым носом и глубоко посаженными серыми глазами выглядело обиженным.
Аська пискнула и бросилась приводить себя в порядок. Юля могла позволить себе и не суетиться.
– Простите, Анри, у нас выдалась тяжелая ночка, и мы совершенно забыли о вчерашней договоренности.
Юля поведала Анри об их ночных злоключениях, тактично обойдя историю с сиропом. Он слушал внимательно, без излишних вздохов, после чего заключил:
– В этом доме явно не хватает мужчины. А вам необходимо развеяться и зарядиться положительными эмоциями.
Положительных эмоций им действительно не хватало.
Встретившись с Аськой сегодня за завтраком, Юля поделилась с ней своими соображениями насчет работающего на вилле персонала. Она поведала подруге о развороченном павильоне, и та, будучи по причине регулярного недосыпа сильно не в духе, помчалась мылить шеи садовникам. Юля, не желая участвовать в драме, осталась в столовой, втайне надеясь, что Васильева им головы поотрывает. Вопли, которые неслись из сада, эту надежду подогревали. Когда Аська, все еще кипя от возмущения, вернулась в столовую, ей под руку попалась Мезе и тут же получила свою порцию хозяйских наставлений. Донна Васильева со свойственным ей великодушием припомнила горничной, как та выставила ее перед полицией полной дурой, утверждая, что в доме все благополучно, и, по ее мнению, всякие стуки и скрежет – лишь плод фантазии хозяйки дома. Хорошо, что подкоп обнаружился, а то бы еще не дай бог штраф выписали или в психушку сдали. Заодно Мезе отругали за плохо вытираемую пыль, грязную кухню, на которой,
Юля от удовольствия потирала ладошки. Когда запал Аську покинул, в столовой повисла унылая тишина.
Хорошо хоть Анри появился. Юле он нравился. Приятный, симпатичный, хоть и не красавец, воспитанный, образованный, подтянутый, в меру спортивный, хороший собеседник, в общем, светский человек. С каким всегда легко и необременительно общаться.
Поболтав с гостем еще пару минут, Юля допила кофе и тоже отправилась собираться.
Когда они вышли за ворота виллы, то и вправду увидели конный экипаж. Загрузившись в роскошное ландо, компания двинулась на экскурсию. Любуясь окрестными видами, Юля тихо радовалась, что романтическое приключение выпало на долю подруги. Та сидела рядом с прямой спиной, в элегантном платье, при полном макияже, в туфлях на шпильке и строго следила за осанкой, манерами и выражением лица. Юля сидела рядом, удобно развалившись на мягком пружинящем сиденье, в любимых мокасинах, джинсовых шортах и широкой балахонистой блузке из пестрого батиста, получая удовольствие от каждого мгновения дня. Каждому свое.
Анри, сидевший напротив, мягким вкрадчивым голосом вел рассказ об архитектурной жемчужине Синтры.
– Дворец был первой постройкой в стиле романтического ревивализма на территории Португалии, его выдумал король Фернандо Второй, известный почитатель искусства. Когда этот немецкий принц прибыл в Португалию для брака с королевой Марией Второй, ему было лишь девятнадцать. Это был счастливый брак, поэтому, вероятно, во всем созданном во времена правления этого монарха столько света и радости, любви и фантазии.
Юный супруг королевы сам выбрал место для своей летней резиденции на вершине высокой скалы в горах Синтры. Вдали от мирской суеты и политической жизни. Он мечтал создать здесь свой уединенный рай. В тысяча восемьсот тридцать восьмом году он начал строительные работы.
Под плавный рассказ Анри коляска все выше поднималась в горы, унося от городской суеты его зачарованных слушательниц.
– Некоторые из помещений дворца были расписаны лично предпоследним королем Карлушем Первым, он унаследовал художественный талант своего деда. Я покажу вам сделанные им росписи. Особенно хороши обнаженные девушки на терракотовом фоне. Чистый модерн. – Анри говорил об этом так, словно король расписал стены его личной опочивальни. Юля едва сдержалась от неуместной улыбки. – Дворец строился быстрыми темпами, и уже к сороковому году на вершине горы появились башни, балюстрады, лестницы и зубчатые стены. Это был дворец, в котором переплелись все стили, когда-либо имевшие место быть в Португалии, – продолжал ничего не заметивший француз.
Дворец, залитый солнцем, приближался к ним, словно выплывая из сказочной страны.
Серые, розовые, желтые башни, покрытые каменными кружевами, словно отороченные ими. Купола и башенки. Все было причудливо, прихотливо, изысканно и неповторимо. Различные текстуры, формы, виды отделки, ничто не повторялось во дворце дважды.
Этим дворцом восхищались лорд Байрон и Ганс Христиан Андерсен, Иоганн Штраус и Игорь Стравинский.
Переходя из зала в зал, Юля словно совершала кругосветное путешествие. Здесь индийская комната, украшенная резной штукатуркой, переходила в китайскую чайную комнату, бывшая монастырская столовая, переделанная и элегантно обставленная, сочеталась с мавританскими интерьерами. Словно король Фернандо хотел собрать во дворце, как в шкатулке с драгоценностями, сокровища со всего мира. Самым огромным залом дворца был бальный, больше похожий на музыкальный салон. Здесь его величество наслаждался музыкой, в то время как за стенами замка страну раздирали гражданские войны. Да, тонким художественным натурам трудно править. Их душа слишком стремится оторваться от суровой действительности, чтобы заниматься такими суетными, низменными делами, как политика. Мир должна спасти красота, а не войны. Так размышляла Юля, бродя по залам.