Листея
Шрифт:
– Мирон Валентинович, в её вещах я нашел интересный контакт, – накинутый в медицинский халат Борис, копошился в вещах подозреваемой, аки свинья в поисках трюфеля, – некий Александр Голобородько.
– Показывай, – он несколько секунд всматривался в записную книжку, – ага, значит вот и сбежавший сутенер. День на отдых и начинаем спецоперацию. Поймаем этих чертей. Нам сегодня очень повезло, Боря. Сегодня восторжествовала справедливость.
<=To=be=continued=<
Глава 5 “И
Когда в Ногах Такая Стать!”
Может все это понарошку? Надежда, ты и вправду поставила все и проиграла, что тобой двигало все это время, неужто не было другого пути? Оно оказалось тебе не по-зубам, не по-карману цена, не по-вкусу пряник, не по-росту потолок, не по-чину мундир. Вот бляха, после общения с Васей, количество абстрактных метафор незаметно увеличивается.
– Валя!, – после скромного стука дверь открылась.
Вася бы не постучал.
– О, здравствуй, Надь! Какие новости?
– Если говорить напрямую, я хочу тебя пригласить кое-куда.
– “Взгляд с Экрана”?
– Вовсе нет. Знаешь, – она подсела на кровать, старые пружины храбро сопротивлялись напору и держались из последних сил, как, в принципе, все в этом общежитии, – у Шурика сегодня выступление, он у меня фигурист, не хочешь пойти со мной?
– А Васю…?
– А Васю нельзя. Хочу поностальгировать по старым временам.
– Понятия не имею как старые времена связаны с Шурой, но думаю, что мы сможем проветрится.
– Ура!, – она подскочила, вызывая неприятное кряхтение приставучих кроватный пружин, – жду тебя через двадцать минут, у входа!, – девушка так же легко упорхнула за двери, как и вошла, оставив по себе сладко-осенний аромат парфюмов.
Что же ты задумала? Неужели решила сдружить меня с тем напыщенным пижоном? Неужели ты думаешь, что у меня есть к нему какое-то дело? Но что уж тут, коль пообещал пора собиратся. Пожалуй стоить уведомить Васю о моем отсутствии, зайду сперва к нему.
Эти проклятые коридоры, тусклые, низкие и до не возможности сильно напоминающие кишечник, как жалкий глист ты ползешь в этом полуразрушенном здании. Как же я не заметил этого раньше? Мой затуманенный призрачной красотой столицы разум не замечал ужаса окружающего мира? Выблеванные на головы советским гражданам хрущевки, срок годности которых истек еще в прошлом веке, разруха и неопрятность настоящего, что дело рук нынешних слуг народа. Вот о чем говорил Вася! “Искусство быть посторонним”. А тут и его комната, кстати.
– Привет, Вась. Я тут зашел сказать кое-что…
Картина представшая
– Здарова, Валя! Садись, – молвил художник вытянув из светло-фиолетового фартука новую кисточку, – я тут… работаю.
– Привет, – неловко поклонившись, Валерьян поприветствовал даму, – я хотел сказать…
– Не-не, Валя, лучше скажи мне, хорошо ли я передал общий объем на картине, вот встать, посмотри, – Василий отодвинулся.
– Эмм, – сравнивая девушку вживую и шедевр импрессионизма Трубецкого, можно было только промолчать, – ну, у тебя определенно есть свое виденье.
– Это конечно не финальный вариант, но свое сотворение… как там тебя? А! Лиза! Точно. Но свое сотворение Елизаветы я точно передать смогу.
– Это самое, Вася. Меня этот вечер не будет в общежитии.
– Да на здоровье! Чего ты ждешь, чтобы я сказал не связываться с плохой компанией и прийти к восьми?, – Василий поднял палитру и начал резкими движениями творить некие абстрактные оттенки, – я тебе не злой батька, я добрый! Хорошо, буду в курсе если что. А куда идешь?
– На выступление Шурика.
– Это тот педик из “Взгляда с Экрана”?
– Именно, – тяжело вздохнул Валерьян.
– Тебя туда Надя потащила?
– Да…
– Ясно все, удачи, смотри чтобы не нашли тебя в постели с преподом!, – уходя из комнаты можно было услышать только громкий заливистый смех, а затем хриплый кашель, и снова смех…
Спустившись вниз, Валю уже ждала Надя. Вот чему-чему, а чувству стиля столица её научила знатному, каждый элемент одежды идеально гармонировал с цветочной внешностью дамы, а новоиспеченные украшения, дополняли наряд, заставляя его светиться весенними красками и хранить баланс с окружающей природой. Как вдруг, они услышали знакомый звук – такси! На своей старенькой советской машине к ним уже примчался хорошо известный шофер.
– О, здравствуйте!, – весело воскликнул Валерьян увидев уже знакомого таксиста, – ну что там у нас, семнадцатое Талоснегово (Март)!
– Паренёк! Привет, на сей раз ты уже с девушкой?
– С подругой, – стеснительно ответил тот, удобно усаживаясь на поролоновое кресло.
– Ясненько, вам куда, молодые люди?, – сказал шофер дернув ключ зажигания, копеечка подскочила на месте и игриво уместилась на проезжей части.