Литературная Газета 6230 (26 2009)
Шрифт:
SMS-КАЛЕНДАРЬ
10 лет назад в Болонье министры образования 29 стран приняли декларацию, предусматривающую создание к 2010 году в Европе единого пространства в сфере высшего образования. Болонский процесс пошёл. Россия присоединилась к нему в 2003 году и до сих пор пытается разобраться, чем отличается бакалавр от магистра, а они оба - от специалиста. И чем была хуже российско-советская система обучения?
65 лет назад было принято постановление Совета народных комиссаров СССР о создании нахимовских военно-морских училищ. В них должны были учиться сыновья воинов, погибших
120 лет назад в Германии во время правления канцлера Отто фон Бисмарка впервые в мире была официально введена государственная система защиты социальных прав - институт государственной пенсии. В США пенсии по старости появились в 1935 году, в Советском Союзе - в 1956 году. В наше время демографических проблем многие страны жалуются на то, что пенсии становятся непосильными для государственных бюджетов. Поиски новых форм поддержки пенсионеров зачастую оборачиваются лишь снижением уровня жизни стариков.
125 лет назад были приняты "Правила о церковно-приходских школах", по которым создавались одноклассные и двухклассные школы. В одноклассных изучали Закон Божий, церковное пение, письмо, арифметику, чтение. В двухклассных школах изучалась ещё и история. Детей учили священники, а также учителя, окончившие те же училища. Было основано свыше 18 тысяч начальных школ, которые назывались также "священнические школы", "церковные школы", "школы для поселянских детей". Распространение независимых церковно-приходских школ вызвало недовольство чиновничьей бюрократии. Со временем их подчинили Министерству народного просвещения.
После революции церковная школа была ликвидирована Постановлением Совета народных комиссаров от 24 декабря 1917 года "О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Народного комиссариата по просвещению". В советское время выражение "окончил ЦПШ" выражало насмешливую оценку уровня образования человека. Однако после распада СССР такие школы появились вновь.Эдуард Лимонов: ;Я - энергичный русский мужик с Волги;
РАКУРС С ДИСКУРСОМ
Как-то в редакции одного столичного журнала на круглом столе, посвящённом новой литературе, собрались молодые (то есть от 25 до 40 лет) прозаики. Речь зашла о том, кто из писателей старшего поколения повлиял на нас более других. И вдруг выяснилось, что все собравшиеся сошлись на одном имени - это Лимонов. Положа руку на сердце, признаем, что да, это он дал многим из нас понять, что такое неподдельная свобода и настоящее творческое мужество. Но не скажу, что всегда его влияние было благотворным. Потому что изображать, что ты "как Лимонов", - весьма просто, а всерьёз быть как Лимонов - очень сложно. В итоге огромное количество пишущих молодых людей остановилось на том, что они корчат из себя Лимонова - и тем самым губят свой литературный дар, если и был таковой. Лимонову, впрочем, судя по нашему разговору, до литературы и до подражателей нет никакого дела.
– Эдуард Вениаминович, вы в чём-то повторяете творческий путь нескольких русских классиков, скажем Гоголя, Льва Толстого или Солженицына, начинавших с художественной прозы и впоследствии несколько разочаровавшихся в литературном труде. Все вышеназванные со временем стали в каком-то смысле проповедниками С чем это связано? Вы действительно уверены, что написание романов - это занятие устаревшее,
– Да, вы правы. Я, когда писал в тюрьме книги-эссе "Контрольный выстрел", "Русское психо", "Другая Россия", часто вспоминал Гоголя и его "Выбранные места из переписки с друзьями". Когда книги вышли, то российская критика оказалась настолько недогадливой, что никому не пришло в голову сравнить или указать на. Что-то блеяли, и только.
Жанры тоже рождаются и умирают. Роман стал неправдоподобен. Когда я читаю роман, то он кажется мне до ужаса примитивной конструкцией. Мне обычно становится не по себе и стыдно за автора, за все эти "запрокинул лицо", "вынул изо рта сигарету", "спина её мелко сотрясалась от рыданий"
Оставив роман в покое, можно всё-таки заметить, что большие монстры литературы рано или поздно понимали себя ближе к концу жизни как учителей, а то и пророков. Пророчествовать в форме романа малоудобно. Поэтому появлялись все эти "Выбранные места", "Как нам обустроить". Первым был Гёте - в его "Фаусте" уже учительство, предложение модели существования и многое другое. Чтобы вполне понять эту сильнейшую тягу к предводительству мыслью, нужно жить долго, обычно эти желания появляются в почтенном возрасте.
– Всё правильно, конечно но что-то заставляет меня по-прежнему верить, что гений и Гоголя, и Толстого раскрылся более всего в их прозе, а не в публицистике.
И мне было бы жаль, если ваши взгляды на сочинительство останутся неизменными. Помню, я увидел вас впервые в 1996 году, и вы тогда на вопрос из зала о поэзии раздражённо ответили, что стихов не пишете с 1982 года и считаете это занятие чуждым вам. Но прошло 10 лет - и вы выпустили три сборника стихов, которые снова активно сочиняете, как в какие-нибудь давние 60-е. Может, жизнь всё-таки подвигнет Лимонова на написание нового романа?
– Я сомневаюсь в том, что способен написать роман. Я уж лучше черновики опубликую, записи всякие.
– Хорошо, тогда вопрос не собственно о романах, а вообще о книгах, в каких бы жанрах они ни были написаны. Чем вы объясните потерю интереса к литературе? Читать стали меньше, в том числе и вас, Эдуарда Лимонова. Если в 1991 году Лимонов мог продать за год триста тысяч экземпляров романа "Иностранец в смутное время" (одновременно продавая сотни тысяч экземпляров других своих романов), то в 2009 году не только вы, но и всякий известный писатель продаёт 25, ну в лучшем случае полсотни тысяч экземпляров своей новой книги. Будь то Владимир Сорокин, Маканин или Татьяна Толстая. Писатель - больше не авторитет для общества? По сути, если в России 150 миллионов населения, а читают хорошую литературу 150 тысяч человек, - значит, писатели в андеграунде? Их же читает один человек из тысячи. Ничтожно мало!
– Объясняю ситуацию во многом крахом единой дистрибуционной системы Союзпечати - общей на весь СССР когда-то торговой сети распространения книг. Вторая причина - расширение круга конкурентов. Читатель вдруг понял, что сам может быть писателем, и т.д. и т.п. Надо помнить и о том, что заграничные авторы (и их книги) хлынули в Россию. А если ещё учесть, что 70 лет советской власти русскому читателю оставались недоступны книги нескольких поколений западных авторов, то там накопились тонны чтива. Пока всем это надоест, пройдёт время.
Вообще литература художественная естественным образом не должна интересовать большинство граждан. Это нормально. А если надо обращаться к большинству граждан, нужно идти в политику. Что я и сделал.
– Но книги писать не перестали. В своё время писатель Дмитрий Липскеров заявил, что с книжных полок магазинов необходимо убрать ваши сочинения, потому что они вредны. Как вы относитесь к подобным высказываниям: с юмором, с раздражением?
– Ну сказал и сказал. Я не знаю, каково мировоззрение этого Липскерова, но мои книги вредны для существующего строя. Поскольку они учат бунту. Несогласию.