Литературная Газета 6247 (№ 43 2009)
Шрифт:
22.10.2009 19:00:27 — Игорь Оськин пишет:
Хорошая рецензия
Точные формулировки: мифологизированная неправда «Штрафбата» и мифологизация современности в «Террористке Ивановой», Можно и не скрываться за инициалами. Маленькое замечание: посматриваю Дом-2 в надежде увидеть обещанные критиками "хамские случки", и не вижу. Пожалейте вы простых людей. Они не знают языка Шекспира и Пушкина о любви: улица корчится безъязыкая. Говорят на языке своего сословия. Имеют право на жизнь.
Великие песни совка
ТелевЕдение
Великие песни совка
А
Новый долгоиграющий музыкальный проект на Первом «ДОстояние РЕспублики», призванный, видимо, заместить собой пустоту, образовавшуюся после завершения «Двух звёзд», поначалу вызывал сложные чувства, но постепенно и всё более захватывал моё внимание. Уж не знаю, кого за это благодарить, но казавшиеся искусственными перепалки между звёздами 70-х и нынешними «звёздными полуфабрикатами» на глазах становились всё менее поверхностными и превратились наконец в честный, заинтересованный разговор. Скорее всего, в этом виноваты звучавшие в шоу песни великих советских композиторов и их выдающиеся исполнители. Когда на сцене такие мастера, как Ренат Ибрагимов, Сергей Захаров, Тамара Гвердцители, Олег Анофриев, Валентина Толкунова, и они на самом деле «цепляют» молодых людей (надеюсь, не только в студии, но и у телевизоров), появляется надежда, что и у многочисленных наших эстрадных «полуфабрикатов» появится «компас земной», который поправит их вкус и поможет объединить нашу разорванную, в том числе и по возрастному признаку, страну. И очевидно становится, насколько «совковая» культура выше нынешней, свободной, демократической, рыночной.
Жанна ОНОПРИЕНКО
televed@mail.ru[21]
21.10.2009 15:31:10 — Леонид Серафимович Татарин пишет:
КУЛЬТУРА?
Жанна, где Вы видели "нынешнюю, свободную, демократическую, рыночную" культуру?
Самым ярким явлением современной «демократической» культуры можно считать попытку назвать СОВКАМИ целый народ…
Беззаконная звезда
ТелевЕдение
Беззаконная звезда
А ВЫ СМОТРЕЛИ?
75-летие Михаила Козакова, выпавшее на минувшую среду, наше телевидение отмечало всю прошлую неделю. Эффектным образом обрамил довольно обширную программу юбилейных показов (заключавшуюся главным образом в повторах старого доброго любимого кино) Первый канал: для затравки он показал специально снятую к дате программу-портрет режиссёра Дарьи Пимановой, которая заметно и выгодно отличалась от некоего сформировавшегося юбилейного ТВ-канона характерно необщим выраженьем поздравляемого на сей раз лица. Уже само название — «Михаил Козаков. От любви до ненависти» — настраивало на атмосферу несколько иного рода, нежели повсеместно торжествующее бравурно-праздничное сюсюканье. И оно не обмануло. И сам чествуемый, и все его друзья, коллеги, многочисленные родственники говорили интересно, небанально, стремясь — порой даже где-то «на грани фола» — нащупать нерв, болевую точку, драматический подтекст в на первый взгляд столь блистательно успешной судьбе всенародно известного артиста.
Вечный, непрекращающийся поиск, обернувшийся сменой множества театров, жён (эта главная для нынешних телевизионщиков тема была подана многоженцем Козаковым как-то удивительно правильно, по-мужски, без ханжества, но и без малейшего налёта теперешнего тотального «оклубничивания»), шестилетней эмиграцией в начале 90-х, — вот, пожалуй, основная доминанта этой насыщенной жизни. Поиск, который, вероятно, не сделал безмятежно счастливым — по крайней мере юбиляр, подобно многим иным вовсе не сиял на экране словно начищенный самовар, — но благодаря которому он сумел поразительным образом сохранить себя на середине восьмого десятка в качестве стопроцентно творческой единицы. Личности.
Что всецело подтвердилось в воскресенье вечером, когда на Первом прошла телеверсия (жаль, что хронометражем всего лишь 80 минут) творческой встречи Козакова со зрителями в Концертной студии Останкино. Здесь замечателен, во-первых, сам факт возвращения в эфир некогда знаменитого формата, а во-вторых — то, что первым в возобновлённом ряду стал именно он: замечательно читавший стихи, умно рассуждавший, отвечавший на серьёзные вопросы, может быть, не без толики чисто актёрской «рисовки» (как без неё!), но зато и без надувания щёк, столь любимого большинством коллег-ровесников, неприятно забронзовевших, успешно мумифицировавшихся при жизни.
Даниил ЧАПЛЫГИН
televed@mail.ru[21]
Преимущество запаздывания
Штрих-код
Преимущество запаздывания
ВЕРНИСАЖ
Выставка австрийского бидермейера из собрания князя Лихтенштейнского в ГМИИ им. А.С. Пушкина
В Москве этой коллекции — что должна стать ядром Музея бидермейера, который будет открыт в отреставрированном Майоратском дворце князей Лихтенштейнских в Вене в 2012 году, — множество критиков и зрителей уже пропели хвалу. Мне же придётся добавить каплю горечи.
Знаю, что останусь в меньшинстве, но наверняка кто-то, посетив выставку, тоже задумается о Западе и о русской традиции, о массовых вкусах, торжестве «усреднённости» и тому подобных, не очень приятных, но очень распространённых (в особенности сейчас) вещах…
Не буду вдаваться в историю термина, скажу только, что в его основе — фамилия литературного персонажа, скромного обывателя, мечтающего об уюте. Самое забавное, что этот «мещанский» стиль пришёл к нам благодаря собранию аристократов, князей Лихтенштейнских, несколько поколений которых собирало коллекцию бидермейера. Так бывает — ведь притягивает противоположное.
Искусство бидермейера охватывает спокойный период европейской истории от конца Наполеоновских войн до начала европейских революций 1848 года. А нам хорошо бы помнить, что первая половина XIX столетия — золотой век русского искусства.
В Австрии в понятии «бидермейер» объединилось искусство разных мастеров и разных направлений (от запоздалых вспышек классицизма и ампира до «бурного» романтизма и «скромного» сентиментализма). У нас эта эпоха представлена в живописи не единым «стилем», а замечательными мастерами, такими как Брюллов, Иванов, Венецианов, Федотов, Кипренский, — которые шире и многограннее какого-либо «направления». Поневоле сравниваешь и приходишь к выводу, что столь ярких и самобытных фигур (пожалуй, за исключением Фердинанда Георга Вальдмюллера) выставка австрийского бидермейера нам не явила.