Литературная Газета 6346 (№ 45 2011)

Литературная Газета Литературка Газета

Отложим в сторону враньё по поводу "насквозь прогнившего" Гришина, которого на суде Беркутов обвиняет во взятках, а также расстрел героя в автозаке сразу после вынесения приговора. Не будем вспоминать также то искреннее презрение к ворам, спекулянтам и взяточникам, которое тогда доминировало в обществе. И то, что поддержанная им борьба с Беркутовыми-Соколовыми прекратилась сразу после прихода Горбачёва, а наиболее пышным цветом коррупция зацвела в ельцинское время, о чём свидетельствуют беспрецедентные по саморазоблачительности, постыдные для России разборки Березовского со "своим отечеством" в Лондоне[?]

Отметим главное: положительным героем советского прошлого представлен не какой-то великий учёный, изобретатель или инженер, а[?] жулик и вор. И вы хотите инновационного прорыва? Вы верите в его

возможность при такой "информационной поддержке"?

А.К.

Обсудить на форуме

[e-mail]

Хорошо сидим! С Шекспиром!

Хорошо сидим! С Шекспиром!

А ВЫ СМОТРЕЛИ?

То, к чему так долго призывало "ТелевЕдение", вроде бы свершилось: канал "Культура" начал цикл передач "Вслух", в котором слово предоставляется молодым поэтам. Но если первая передача цикла была посвящена, несомненно, важнейшей теме "Как поэтам говорить о сегодняшнем дне", то во второй передаче ведущий цикла Александр Гаврилов с места в карьер поставил молодых поэтесс перед необходимостью обсуждения темы совсем иного характера: "Поэт и деньги". В качестве отправной была взята известная статья "Поэт о критике", в которой Марина Цветаева писала, что "по свершении вещи" ей нужно "денег, друзья, и возможно больше". Однако не было сообщено, для чего же нужны были Цветаевой деньги в изрядном количестве. Но это есть в той же статье: совсем не для того, чтобы вести шикарную жизнь, а чтобы избавиться от тяготы подёнщины, писать меньше, но лучше: "Не 3страницы в день, а 30строк".

В качестве мэтра, знающего толк в предложенной ведущим теме, выступила известная поэтесса Вера Павлова, получившая в 2000году престижную премию Аполлона Григорьева. Когда эта премия была учреждена, то к высокому званию прилагались ещё и деньги, но потом банк-соучредитель вышел из игры, и, как пожаловалась именитая поэтесса, вместо денег ей вручили том произведений Шекспира. И сообщила, что теперь этот том она подкладывает себе под одно место, когда играет на пианино. Понятно, что каждый обладатель премии может обращаться с ней по своему усмотрению, но вряд ли канал "Культура" - та трибуна, с которой стоит сообщать на весь мир о столь нетрадиционном отношении к старине Уильяму.

Куртуазный маньерист Константин Григорьев, однофамилец поэта Аполлона, видел выход в ином, советуя женщинам, для которых главное в жизни - деньги, рожать не детей, а чемоданы с баксами. Жаль, что поэта нет в живых: он бы очень оживил передачу этим своим советом.

Георгий ВАСИЛЬЕВ, ЯРОСЛАВЛЬ

Обсудить на форуме

[e-mail]

«Восторг внезапный ум пленил...»

«Восторг внезапный ум пленил...»

Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ

Две даты - 1711-2011. Триста лет живёт рядом с нами Михайло Васильевич Ломоносов. Именно рядом - потому что написал же Державин:

Се Пиндар, Цицерон, Вергилий -

слава россов,

Неподражаемый, бессмертный

Ломоносов.

В восторгах он своихгде лишь черкнул

пером,

От пламенных картин поныне слышен

гром.

Державин редко ошибался. Поныне! Мы справедливо чествуем Ломоносова-учёного, но не забудем и о поэте, который превратил словесность из учёной забавы в миссию, которая преображает судьбы. Когда умер Ломоносов, Державину было двадцать два года, он служил солдатом в лейб-гвардии Преображенского полка. Военная карьера не задавалась, поэт стал заядлым картёжником. Проигрался, "ездил, так сказать с отчаянья, день и ночь по трактирам искать

игры; познакомился с игроками или, лучше, с прикрытыми благопристойными поступками и одеждой разбойниками; у них научился заговорам, как новичков заводить в игру, подборам карт, подделкам и всяким игрецким мошенничествам", - вспоминал Державин много лет спустя. Выручали только стихи. "Когда случалось, что не на что было не токмо играть, но и жить, то, запершись дома, ел хлеб с водой и марал стихи". "Марать стихи" Державин начал ещё в гимназии; чтение книг стало пробуждать в нём охоту к стихотворству. Поступив в военную службу, он переложил на рифмы ходившие между солдатами "площадные прибаски на счёт каждого гвардейского полка". Русская поэзия в то время состояла из сочинений Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова - и она уже была способна помочь, "в несчастный случай сберечь" заплутавшего человека. Ломоносов, тосковавший по Родине в Германии, влюбившийся в русское слово, ощутил поэзию как сокровенную стихию русского языка. С его раскатистых ямбов началась настоящая русская поэзия, в которой каждое слово, как "бездна, звёзд полна". Поэзия стала необходимостью, в ней концентрировалось нечто главное.

Ломоносов создавал литературу в теории и на практике. Учился у европейцев, главным образом - у немцев, но не менее важны для него были традиции древнерусской словесности. Ещё П.А. Катенин заметил: "Ломоносов первый его (русский язык.
– Прим.) очистил[?] Чем же он достиг своей цели? Приближением к языку славянскому и церковному". Этого часто не замечают.

Ежегодно Ломоносов осыпал дифирамбами, а заодно и поучал императриц. Главным светским государственным и придворным праздником Российской империи был день восшествия на престол правящего монарха. Ломоносову повезло: в его времена в России правили женщины, восприимчивые к комплиментам, к велеречивой поэзии. Ломоносов обсыпал панегирическим сахаром программные наставления - и коронованные дамы с наслаждением употребляли эту деликатную пищу, ораторские монологи в стихах. За ежегодные оды "На день восшествия[?]", за пиитическое красноречие награждали Ломоносова щедро: целый год можно было безбедно существовать на царицыны рубли. Но стихи были для Ломоносова не только эффективным пропагандистом, агитатором и организатором Просвещения, не только способом приблизиться к трону и обеспечить материальную независимость. Стихами он разговаривал сам с собой.

Один риторический вопрос из "Вечернего размышления о Божием величестве" - "Скажите, что нас так мятёт?" - открывает бездну, полную не только звёзд, но и поэзии. Читаем эту строку - и хочется отдышаться, выдержать паузу, ощутить, понять[?] Казалось бы, эта фигура речи подобает правоведам и публицистам, а потом мы прочитали у Пушкина: "Дар напрасный, дар случайный, // Жизнь, зачем ты мне дана?", "Не так ли ты над самой бездной, на высоте, уздой железной Россию поднял на дыбы?", "Что тревожишь ты меня? // Что ты значишь, скучный шёпот?". Вопросы, за которыми - тьмы подтекстов, сомнений, которые захватывают читателя, тревожат. И рождалась эта интонация в поэзии Ломоносова[?]

А если вспоминать ещё, вспоминать лучшее из Ломоносова, сразу прояснится громадный образ поэта, который в последнее время заслонили другие фундаментальные ипостаси русского гения - физика, химика, просветителя.

Царей и царств земных отрада,

Возлюбленная тишина,

Блаженство сёл, градов ограда,

Коль ты полезна и красна!

Полезна и в то же время красна, прекрасна - ломоносовское золотое сечение. Вот что такое - "он чистый слог стихов и прозы ввёл в Россию". Гимн Родине, Просвещению, мирному труду - и не резонёрский, а страстный. Чтобы произнести такие слова, нужно всё-таки быть в первую очередь поэтом. И, представьте себе, точные науки помогали ему в стихотворчестве. Он отвергает сумбур силлабики, нагромождение красивостей - и рождает прекрасную ясность стиха, в котором открылась душа человека горячего, но рационального. Взрывного, гневливого, но целеустремлённого и упорного. Такие характеры среди выдающихся поэтов во все времена встречаются нечасто, характер и образ Ломоносова в поэзии уникален, и голос его узнаётся с первой ноты: