Литературная Газета 6523 (№ 35 2015)
Шрифт:
– В начале ХIХ века французский политэконом Симон де Сисмонди выступил против стихийного развития капитализма, несущего гибель мелкому предпринимательству и ведущего к обнищанию народа. Чтобы обеспечить, как он выражался, «счастье людей, собранных в общество», государство должно вмешаться процесс и вернуться к прошлому, когда все они имели достаток и были более или менее удовлетворены жизнью. Француз был гуманистом, но романтиком и утопистом. История вспять не поворачивается.
– О чём-то подобном, насколько я знаю, писал и Карл Маркс?
– В «Капитале» он глубоко обнажил корни антагонизмов и классового неравенства в буржуазном
– Но сей путь, мягко говоря, оказался тернист, а капитализм живуч?
– Практика ХХ века показала, что коммунистическая модель не гарантирует всеобщего процветания. Руководство социалистических стран рано или поздно перерождалось в партийно-государственную номенклатуру – новый правящий класс, эксплуатирующий общество. К тому же запрет предпринимательства и конкуренции вёл к монополизму, тормозил социально-экономический, научный и технический прогресс.
– Однако Запад перенял некоторые ценные социалистические идеи и заметно укрепил свои позиции.
– Английский экономист Джон Мейнард Кейнс первым заявил, что без государственного вмешательства капитализм потерпит крах. На него сыпались упрёки в агитации за социализм, хотя он хотел лишь упрочить и продлить существование буржуазного общества. Его ученик и последователь американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт пошёл ещё дальше и обосновал теорию конвергенции. Им был развенчан миф о непроходимой пропасти между рыночным и плановым хозяйством. Более того, он проницательно утверждал, что такое сближение противоположных систем уже происходит и является благотворным для обеих. Аналогичной точки зрения придерживался его коллега по Гарварду, выдающийся американский социолог российского происхождения Питирим Сорокин.
– Красная нить всех 59 глав вашей новой книги – концепция интегрального общества. Не является ли она продолжением и развитием именно этих мыслей?
– Несомненно. Ход исторического процесса показывает, что высказанные двумя гарвардскими учёными гипотезы оказались пророческими. Наибольшего успеха добиваются страны, умело комбинирующие преимущества капитализма и социализма. Практика последних десятилетий доказала жизнестойкость такого политико-экономического симбиоза. Из соцстран первые шаги к интегральному обществу в своё время пыталась делать Югославия. Но уже хрестоматийным примером стал Китай, начавший с 1978 года под руководством Дэн Сяопина последовательно и постепенно проводить преобразования, которые вывели отсталую и беднейшую страну на траекторию самых высоких темпов роста, устойчивого и гармоничного развития. Его примеру последовал Вьетнам. Из постсоветских стран модель такого типа была взята за ориентир Нурсултаном Назарбаевым в Казахстане и, отчасти, Александром Лукашенко в Белоруссии.
– Российские реформаторы начинали «демократические перемены» много позднее китайцев. Но закрыли глаза на их опыт.
– Да, «младореформаторы» к голосу
– Помимо Китая, Вьетнама, Казахстана и Белоруссии немало места в книге вы отдаёте исследованию экономики стран БРИКС, также практикующих интегральную модель. Индия и Бразилия в их числе?
– Индия, успешно проведя модернизацию, стала второй после Китая быстрорастущей экономикой мира. В стране оперируют и транснациональные корпорации, и национальный капитал. Наряду с этим продолжает действовать плановый регулятор, определяющий стратегические цели развития, реализуемые посредством пятилетних планов. Итог выверенной экономической политики – изменение и облика, и существа индийской экономики.
– В чём особая специфика индийской модели?
– Там не пошли по пути китайского «дракона» и азиатских «тигров», начинавших с экспорта товаров тех отраслей, которые базировались на дешёвой и сравнительно малоквалифицированной рабочей силе. Была найдена собственная ниша в экспортных услугах, а это потребовало высокого уровня образования – компьютерного программирования и банковского обслуживания. Страна стала бэк-офисом западных корпораций. Такому повороту событий помогало наличие хорошо образованных кадров. В Индии технологические институты зачастую не уступают западным конкурентам. Это стало результатом продуманной политики властей. Сейчас по числу квалифицированных научно-технических кадров Индия на одном из первых мест в мире.
– Достижения Бразилии не столь впечатляющи…
– Но весьма значительны. С помощью сводных планов и программ в стране прошла модернизация экономики, достигнуты устойчивые темпы экономического роста. Некоторое их снижение сегодня не следует драматизировать. Важно, что социал-демократическое руководство страны связывает восстановление более динамичного развития с совершенствованием как рыночных, так и плановых регуляторов. В Бразилии произошли важные структурные сдвиги. Например, компания «Эмбрайер» стала третьим после американского «Боинга» и европейского «Эйрбаса» авиастроителем в мире! Бразильская автомобильная индустрия выпускает в год около четырёх миллионов машин, уступая в Европе лишь немцам. Реальные доходы рабочих и служащих увеличиваются, ширится помощь обездоленным слоям. Инфляция и безработица на низком по сравнению с прежними временами уровне. Правда, четверть населения Бразилии поныне проживает в бедности или за её чертой. Но таково уж наследие. Порочный круг нищеты сжимается подобно шагреневой коже.
– Как государствам со смешанной экономикой удаётся не только комбинировать преимущества социализма и капитализма, но и отсекать их недостатки?
– Помимо гибкого планирования используются налогово-бюджетные инструментарии и социальные стабилизаторы, сокращающие контрасты в обществе и направляющие развитие капитала в созидательное русло. Во Вьетнаме, например, где население по численности лишь в полтора раза меньше, чем наше, имеется всего один миллиардер. И тот начинал не с «приватизации» госсобственности, а с выпуска лапши быстрого приготовления – аналога «Доширака», теперь занят строительством крупных объектов.