Литературно-художественный альманах «Дружба», № 4

Соловьева М. Г.

Пират с интересом наблюдал за движениями старого охотника и всё время помахивал хвостом. Он привык охотиться вместе с Жилкиным и к ружью относился дружелюбно.

Радыгин снова поднял ружье и уже медленнее приложил его к плечу и прищурил глаз.

На миг прищуренный глаз охотника встретился с пристально всматривающимся глазом зверя, и толстый загорелый указательный палец, лежащий на спуске, вдруг обессилел. Длинная, длинная прошла минута.

Радыгин стоял с двустволкой у плеча, широко расставив крепкие ноги. Мушка ружья непоколебимо глядела прямо на средину между глаз Пирата. Всё тело старого охотника было полно напряжения, силы и решимости, только указательный палец парализовано и вяло лежал на спуске.

Может быть, Радыгин вспомнил теплое прикосновение влажного носа слепого

волчонка к его ладони или последнюю встречу с Жилкиным. Этот странный, полюбившийся ему человек привез тогда ему Щеголя и, рассказывая о своей жизни там, в лесотундре, всё время жалел об утрате Пирата. Мелкий, чахлый лес, знакомый Радыгину с детства, в рассказе Жилкина казался неведомой сказочной страной, полной чудес, не известных ранее старому охотнику. Большие, широко открытые глаза ученого блестели еще больше, чем при первой встрече, и только при упоминании о Пирате глаза меркли и становились грустными…

— Мне всё время кажется и, верно, еще долго будет казаться, что я поступил подло, оставляя его там… Но, понимаете, у меня не было выхода. И всё же я убежден, что именно вот такой самый волк стал когда-то первой собакой. Но и потом, — уже смущенно улыбнулся Жилкин, — понимаете, Фадей Петрович, что в наше время, когда очень многие стремятся повернуть жизнь назад, вдвойне приятно сделать из этого волка собаку, потому что тот, кто может сделать из волка собаку, всегда сильнее того, кто стремится сделать из собаки волка…

Теперь широкогрудый, сильный, взматеревший Пират стоял перед своим бывшим хозяином, смотрел ему прямо в лицо и махал хвостом.

Оба ствола ружья были заряжены крупной дробью, и одного заряда хватило бы, чтобы уложить на месте зверя. Но палец вдруг вздрогнул и задержался на спуске.

Пират стоял перед Радыгиным, смотрел на него в упор и не двигался с места. И старому охотнику почудилась в глазах этого зверя немая покорность его человеческой воле, и он, опустив ружье, ушел в лес.

Труп Полкана был виден издали. Стая ворон уже сидела вокруг на елках. Они медленно и важно поворачивали то в одну, то в другую сторону головы с толстыми уродливыми клювами и, казалось, совещались о порядке предстоящего пира.

Радыгин постоял немного рядом с псом, потом нашел неподалеку яму, втащил его туда и забросал землей и валежником и, не заходя домой, послал телеграмму Жилкину с просьбой забрать скорее Пирата.

С. Погореловский

Новый город

1

Мы летим на самолете. Час, другой уже в полете, А под нами — Степь одна, Вековая целина. Вековая целина Снегом вся заметена, Но смотри, — В снегах палатки Встали в шахматном порядке. Целый город вырос тут. — Город, как тебя зовут? — И по радио мгновенно Получаем мы ответ: — Имя будет непременно, А пока, простите, нет; Дать его мне не успели, — Не прошло еще недели, Как родился я на свет!

2

Не прошло еще недели, Как в пустынный край земли Сквозь

сугробы и метели Вездеходы приползли. Привезли они веселых Комсомольцев-новоселов. Здесь им жить на целине, Урожай растить стране. В путь Москва их снарядила, Обо всем предупредила: — Ехать очень далеко! Жить там очень нелегко!.. — Хорошо, что далеко! Хорошо, что нелегко!

3

На кровати-раскладушке Просыпаются подружки. Просыпаются москвички, И чудно им с непривычки: Как включить в палатке свет? Электричества-то нет! Не беда, москвички, — Есть фонарь и спички! Как воды набрать?… Хитро! Ты набей снежком ведро, Ты разжечь костер сумей (Задувает ветер!). Да зато чаек вкусней Всех чаев на свете!

4

И для Васи Иванова Непривычно всё и ново. Пустяки — водить трехтонки По асфальту, по щебенке; Ты доставь-ка грузы в срок, Если нет еще дорог! Принакрыло снегом степи, — Надевай на шины цепи И ползи по целине, Точно танки на войне. Коченел порой от стужи. Ну да что ж, — бывает хуже! Увязал в снегах не раз, Увязал, да не увяз! Семена доставил в срок, Хоть и нет еще дорог!

5

Трудно всем,— не то что дома!.. Вот смотри, — Смирнова Тома Строит склад под семена, — Скоро сев уже, весна. Распилить им дали бревна. А пилить-то нужно ровно, А с пилой Смирнова Тома, Скажем прямо, не знакома; Руки стерла все, а вот От подруг не отстает! Вечерком напишет маме: «Жаль, тебя тут нету с нами; Интересно как у нас! Всё тут — В самый первый раз!»