Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
… Пирс ощутил, как вокруг начало что-то происходить: кто-то закричал невдалеке, в окнах вилл и домов стал зажигаться свет, гдето заурчал двигатель автомобиля. Гость не хотел признаться себе в том, что все это происходит в действительности рядом с ним и с ним, и делает это его бывший друг.
Пирс едва успел уничтожить роту клякс, направлявшихся к нему….
… Охо краем глаза заметил что-то постороннее, но что это было, точно не разглядел. Он выключил свет и вышел из лаборатории…
… Пирс, подумав о том, насколько Охо доверяет прибору, что даже после такого приказа способен пойти спать, перепрыгнул через окно. Он ощутил,
Очевидно, хозяин дома оставил ловушку для воров, поэтому даже не закрывал окно на улицу. Справившись с этой неожиданностью, Джонатан включил свет, лучи которого не могли быть замечены хозяевами, так как окно их спальни находилось с другой стороны дома, и сел в кресло, где незадолго до этого сидел Охо.
"Что произойдет, если я прикажу пирамиде самоуничтожиться, прихватив с собой в ад саму память Охо о «Демиурге»? Он уже сломал Дину и натворил каких-то дел в долине. Я уж не говорю о себе, поскольку способен хоть как-то защищаться. Если я отдам такой приказ, вернется ли все на свои прежние места или останется как есть?".
Неожиданно Пирс увидел, как над пирамидой появились облака чисто-розового и розового с примесью коричневого цветов. Он сразу сообразил, поскольку предметы охали и вздыхали, обвивая друг друга, что Охо и Дина занялись любовью. Ясно было и то, что коричневый оттенок — оттенок насилия — принадлежит хозяину дома. Негодовать по этому поводу было бессмысленно, но Джонатан сделал вывод, что прибор действует и на расстоянии. А это в свою очередь заставляло гостя дома быть осторожным вдвойне, чтобы не давать хозяину повода делать выводы о своих желаниях и мыслях по тем астральным клише, появление которых тот мог наблюдать в лаборатории.
Между тем, охающие облака, проникли сквозь стену, и исчезли из лаборатории, потянув за собой аналогичные по цвету и вздохам ленты, направляясь, очевидно, к своим создателям. Пирс вернулся к размышлениям:
— Если же я оставлю все как есть, то Охо в конце концов захочет власти над всей планетой, если и не подальше, а эти жертвы не идут ни в какое сравнение с теми, что останутся теперь, если я отдам приказ о самоуничтожении пирамиды. Ну что ж: из двух зол выбирают меньшее…".
… Лежа в постели, Пирс трясся в нервной лихорадке, пока, наконец, ему не пришла в голову мысль об отмене своего приказажелания, и тогда сразу все прекратилось. Он лежал обессиленный, в холодном поту, вспоминая события последнего часа.
В первые несколько секунд после приказа вообще ничего не произошло, и это молчание уже само по себе было жутким. Пирсу показалось, что он свидетель затишья перед бурей, во время которого в комнате скопилась психическая сила, сопоставимая по мощи с ядерным взрывом. Более того, он мог поклясться, что прибор начал думать, а потом в него, в Пирса полетело все, что только можно себе вообразить: змеи, кляксы, ленты, пилы, ножи, горшки, облака — все это было кашей всевозможных цветов и оттенков. Он приказал прибору уничтожить это месиво, но тот выполнил приказ не полностью: большая часть астральных клише вливались в Пирса потоком. Он упал на пол и забился в истерическом припадке, пока силы не оставили его, измотав нервную систему, и когда через некоторое время все эти штуковины уже не могли основательно на него влиять настолько он отключился
Уже теперь, отменив приказ, он понял, что Охо застраховался от подобных вмешательств в свою жизнь и жизнь пирамиды, отдав приказ об уничтожении всякого, кто посягнет на него лично или на прибор. Однако, Охо не понял того, что информация подобного рода является алгоритмической, последовательной, а это уже область рассудочной, а не астральной деятельности. Поэтому приказ Пирса об уничтожении заставил «Демиурга-1» думать. Эта способность и вовсе испугала гостя, ибо неизвестно, как и что мог надумать этот самый «творец». После этой мысли, получив напоследок потрясшую его кляксу, сквозь стену проникшую в комнату, гость понял, что уже не может ни о чем больше думать и впал в тяжелое забытье. — ГЛАВА 6.-
Утром Пирса разбудил ужасный крик Охо. Поскольку гость так и уснул в спортивном костюме, то мгновенно бросился в лабораторию. То, что он увидел, заставило его задрожать от ужаса, но, сжавшись в ожидании полка клякс, он с удивлением понял, что их нет. Тогда он еще раз оглядел, что предстало перед ним. Всю лабораторию заполняло жуткое месиво — разноцветное, орущее, пахнущее, воняющее и постоянно меняющее свою форму.
Прижатый к стене, истерически выкрикивая приказ об уничтожении этой быстро разрастающейся твари, стоял с искаженным лицом Охо, но монстр словно и не думал исчезать.
Пирс подошел и выключил прибор. Монстр вздрогнул и стал распадаться на части, которые вылетели в окно, а небольшая их доля досталась хозяину и его гостю.
— Что?… Что?… Что ты сделал? — задыхаясь от ярости, кинулся Охо к Пирсу.
Тот остановил его одним движением руки и холодным взглядом:
— Остынь!
Охо задрожал, потом весь обмяк, и, сев прямо на пол, зарыдал:
— Ты убил меня. Его нельзя было выключать. Там все мои желания и мечты, вся моя жизнь.
— Успокойся, Охо. Прибор цел, а это чудовище было небезопасно.
— Это ты его сделал! Ты! — Лицо Охо снова исказилось яростью, пока тебя не было, все шло как надо.
В лабораторию вошла Дина:
— Дорогой, что случилось?
— Убирайся отсюда! — заорал Охо на жену, — только тебя здесь не хватало! Подстилка! Дрянь! Шлюха!
— Хорошо, хорошо: я уйду, — женщина вышла.
Пирс, молча наблюдавший эту сцену, не спеша подошел к Охо, и, взяв его за локоть, сказал:
— Вставай, вставай. — И, когда тот встал, Джонатан продолжил: знаешь, твои отношения с Ди не мое дело, но вот …, — и он от души врезал старому приятелю в челюсть. Тот отлетел к окну и несколько минут лежал с ошеломленным видом, не понимая, как это с ним творцом творца — могут так обращаться.
Затем он поднялся и сел, посмотрев на Пирса долгим, многообещающим взглядом.
— Вот что, дружок, — заговорил он, наконец, — ты мне уже успел поднадоесть за эти несколько часов. А не свалить ли тебе отсюда?
— Нет проблем, старик, — в тон ему откликнулся Пирс. — Только я кое-что с собой прихвачу, чтобы тебе не повадно было превращать людей в зомби.
— Что? Что ты сделаешь? — Охо привстал.
— А вот что, — вытаскивая из розетки штепсель и засовывая пирамиду под мышку, ответил Пирс, и быстро пошел двери.