Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
— Опять философствуешь. Ладно! Я убираюсь отсюда сию же секунду. Идите вы к черту со своими философиями и изобретениями! Дина схватила уже собранный чемодан и выскочила из комнаты, хлопнув напоследок дверью. Через минуту в гараже взревел мотор, и визг шин возвестил, что Дина покинула Охо окончательно.
Когда шум автомобиля затих, Охо, выругавшись, что Пирс истолковал, как реакцию на невыполнение пирамидой приказа по возвращению Дины, схватил трубку телефона и набрал номер местной полиции:
— Логарт, говорит Охо…. Что? Ах, да, да, доброе утро. Я хочу, чтобы
— Алло! Хенинкс, доброе утро…. Да. Это я, Охо… Ни черта не понимаю. Что значит: чем могу служить? Да, ты просто служишь мне, и все…. Нет?… Кому?… Макфинли?… Черт! Да он же подарил всю эту долину мне…. Как ничего не известно об этом? Ты что: смеешься надо мной?… Ладно! Я все понял. Вы еще попляшете у меня! — Охо бросил трубку. — Это черт знает что такое!
— Что случилось, Охо? — Пирс был сама невинность.
— Я ничего не понимаю. Мой прибор не действует. Но самое удивительное, что все прежние действия отменены, а этого просто не может быть. Если,… если — он вдруг остановил свой взгляд на Пирсе. — Так вот где собака зарыта. Это ведь все твои штучки, да?
— Какие штучки, Охо? О чем ты говоришь?
— Да, да. Опять твой приезд. Но как? Как? — Охо перестал обращать внимание на Пирса, быстрыми шагами измеряя гостиную.
— Допустим, ты задействовал свой прибор, но мой-то работал и невозможно было, не подчинив его, блокировать заложенную в нем информацию. Возникла бы война между приборами, но ее нет. Почему? Почему? — Он снова кинулся к гостю: — что ты сделал? Объясни мне!
Пирс, однако, не собирался сдаваться:
— Я не понимаю тебя. Ты, очевидно, действительно съехал с катушек. Я даже не знаю, о каком приборе ты говоришь.
— Не морочь мне голову, Пирс. Иначе, … иначе я убью тебя.
Охо сделал несколько быстрых шагов к секретеру, стоявшему в углу комнаты и достал пистолет.
— Ты что, совсем рехнулся? — начал привставать Джонатан, не ожидавший такого развития событий.
— Сидеть! — завопил Охо. — Сидеть, сукин ты кот!
Пирсу очень захотелось, чтобы пистолет в руке хозяина дома превратился в … кусок хлеба, например. Охо ошеломленно смотрел на то, что появилось в его руке, а потом начал безумно хохотать, отбросив хлеб куда-то в угол.
— Ты убил меня! Ты убил меня! Все, все, что у меня было — ты отнял все!
— Может быть и так. — Пирсу, продемонстрировавшему свои карты, больше не стоило запираться, — но только все, о чем ты говоришь, было не твоим. Ты присвоил себе и Дину, и долину, и пытался тоже сделать со мной.
Раскачиваясь в истерике, Охо причитал:
— Убил, убил! — Но вдруг его взгляд стал более осмысленным, — но как,
— Это было сложно, но ты не забыл, конечно, что приказал своему прибору лишить меня души.
— Ну?!
— Я выиграл эту битву, что дало мне возможность контролировать, как «Демиург-1», так и твой прибор, поскольку моя воля оказалась сильнее твоих эмоций и интеллекта, выражаемых прибором. Однако, я предпочел разрушить все разом. Поэтому и не вмешивался в твои дела до сегодняшнего дня.
— Гнусный мерзавец! Лжец! Лицемер! Я… Я… — Охо кинулся в сторону лаборатории. С грохотом открыв дверь, он пришибленно уставился на стол, по которому растекалась лужица жидкого металла. Бывший ученый с лицом идиота медленно осел на пол и забился в конвульсиях.
На улице раздался рев полицейской сирены. В гостиную вошел полицейский и два человека в штатском. Один из них, обращаясь к Пирсу, так и не покинувшему своего кресла, сказал:
— Добрый день! Я — адвокат мистера Макфинли — Хенинкс. Мистер Крейн сделал сегодня несколько странных звонков, оскорбив офицера полиции и утверждая, что он — собственник этой долины. Вы, очевидно, мистер Пирс — друг мистера Крейна. Не объясните нам, что здесь происходит?
В этот момент из лаборатории донесся хрип и какой-то стук. Трое гостей удивленно посмотрели в ту сторону, а затем перевели взгляды на Пирса, молчаливо требуя объяснений. Тот встал и жестом пригласил мужчин следовать за собой.
Войдя в лабораторию, они увидели, что Охо с ненормальным взглядом и сдавленным хрипом крушит все, что попадалось на его пути. Увидев вошедших, он дико захохотал и кинул в полицейского большую колбу. Тот увернулся, а стена, о которую разбилась колба, слегка задымилась под воздействием кислоты. Еще одна колба отправилась за первой, вызвав уже нешуточный огонь. Двое штатских кинулись вон из дома, а Пирс с полицейским, приложив всю свою силу, и на какое-то время просто отключив Охо ударом в солнечное сплетение, скрутили его, и буквально вынесли из охваченной огнем лаборатории.
В доме что-то взрывалось, и через несколько минут его охватил пожар. Адвокат подошел к Пирсу, смотревшему на пламя, и задал прежний вопрос:
— Все-таки, что здесь произошло?
Пирс, глядя на Охо, отбивающегося от санитаров, запихивающих его в смирительную рубашку, ответил:
— Здесь творец попал в зависимость от своего творения, — и, немного помолчав, добавил грустно, — печальный конец!
— Пожалуй! — Не зная даже с чем, согласился Хенинкс.
А где-то в гараже пылающего дома начала растекаться еще одна лужица жидкого металла, когда в мозгу Пирса мелькнула нечаянная мысль: "А все-таки жаль прибор!", после чего он развернулся и зашагал к своей машине. Взявшись за ручку двери, он обернулся и с изумлением увидел, как пламя, бушующее над домом оформилось в до боли знакомые черты Алой Ведьмы — Изиды. Тряхнув головой, чтобы сбросить наваждение, он еще раз глянул в ту же сторону: фигура не исчезала, и Пирс с нелегким сердцем уселся за руль. Похоже, он что-то сделал не так. — * ЧАСТЬ 2. МАЛЫШ ФАБИО * —ГЛАВА 1.-