Литконкурс Тенета-98

Автор неизвестен

— Ма! — испуганно глянул на нее малыш, — зачем?

— Какая польза от драгоценностей, если нам с тобой нужны деньги!

— Деньги? — теперь заторможено соображал Фабио, — ах, конечно, но может поехать прямо в город и самим продать шкатулку?

— Ну, что ты, Фа, — Лючия погладила сына по голове, — меня сочтут воровкой, отберут клад и посадят в тюрьму.

— Но ведь ты нашла его у себя в саду! — Фабио очень не хотел, чтобы кто-нибудь в долине узнал про клад сейчас.

— Кто мне поверит?

Фабио

не было, что ответить. Он не знал, что делать. Если бы он предполагал такие сложности с реализацией клада, он попросил бы у «Демиурга» денег, а не драгоценностей, но не выбрасывать же всю эту красоту в реку. Да и матери пришлось бы объяснять тогда все остальное. А значит, нужно было идти к Макфинли.

Пока он обо всем этом размышлял, мать уже переоделась и уложила шкатулку в сумку. Она была очень взволнована, когда давала сыну последние наставления, которых он не слышал уже давно:

— Не балуй тут и жди меня! Я скоро приду.

И малыш снова принялся ждать…

Вилла Макфинли с бассейном и белыми мраморными колоннами занимала немалую часть долины вместе с приусадебным хозяйством и парком. Это был трехэтажный особняк, смешавший в своей архитектуре основательность средних веков и просторность современных построек: мрамор и много стекла.

Лючия перебросилась парой фраз с охранником у ворот, не сообщая ему о цели своего визита, и тот пропустил ее так как знал, что она здесь работает. Длинная аллея, ведущая к особняку, окончательно вымотала нервы женщине.

Эрхард Макфинли — богатый землевладелец — был собственником не только этой долины, но и прилегающих пастбищ с тысячами голов скота на них и разбросанными в округе деревушками пастухов и ферм. Он был четвертым наследником этого хозяйства и получил вместе с воспитанием соответствующие черты характера и мировоззрение, о которых Лючия знала понаслышке от личной прислуги хозяина, что лишь увеличивало ее волнение.

Войдя в дом через черный ход, она обратилась к аскетичному старику, выполнявшего работу дворецкого:

— Оливер, не могли бы вы доложить господину Макфинли, что у меня к нему срочное дело.

Проницательный дворецкий доброжелательно осведомился:

— Ты чем-то взволнована, Лючия? Что-нибудь случилось?

— Честно говоря, да, Оливер, но что именно я не могу вам сказать. Это слишком серьезно для меня.

— Как знаешь, — не выдал своего разочарования вышколенный старик, — но ты слишком взволнована, чтобы говорить сейчас с хозяином.

— Это правда! Я очень волнуюсь, — женщина поежилась, — но дело, по которому я пришла не терпит отлагательств.

— Хм! — лицо дворецкого все же выразило недоумение, — ты меня заинтриговала, но это не мое дело. Я доложу о тебе.

Старик вышел и вернулся меньше, чем через минуту со словами:

— Хозяин просил подождать.

Он сейчас занят делами с управляющим пастбищами.

— Надолго? — нервно вскинулась Лючия.

— Не могу знать, — сухо ответил тот, но потом смягчился, — налить тебе чего-нибудь выпить, чтобы снять напряжение?

— Пожалуй, — Лючия хотела попросить ликер, но подумала, что ей понадобится ясная голова, и потому закончила, — нет, спасибо.

— Как угодно. Жди здесь. Я приглашу тебя, когда хозяин освободится.

По прошествии двух часов нервное напряжение Лючии внезапно прошло, она была настолько вымотана, что ей было абсолютно безразлично все, что будет дальше, и именно тогда появился Оливер.

— Ты можешь пройти, — он указал ей на дверь, ведущую в кабинет Макфинли.

Лючия направилась к двери, когда дворецкий остановил ее словами:

— Сумку ты можешь оставить здесь.

Женщина смутилась, но потом быстро нашлась:

— Но в ней именно то, ради чего я пришла.

Старик пытливо посмотрел на нее, а потом усмехнулся своим мыслям и, освободив дорогу, сказал:

— Надеюсь, это не бомба.

Лючия оторопела от этих слов, но потом, уже взявшись за ручку двери, в тон ему парировала:

— Нет, это — ядерная боеголовка.

Эрхард Макфинли сидел за огромным столом в чуть меньшем по размерам кресле, и сам он был чуть меньше этого кресла. Его апоплексическое лицо было все еще красным после общения с управляющим, который в итоге был уволен. Это был уже девятый за последние пять лет. Эрхард не выносил даже тени воровства, когда такая тень ложилась на подчиненных. С другой стороны его совсем не угнетало то, что тысячи людей работают на его карман за нищенскую плату.

И теперь этот высокий и грузный мужчина безразлично рассматривал стоявшую перед ним женщину, понимая, что она достаточно красива, но никаких эмоций это обстоятельство у него не вызывало, ибо люди были для него машинами по извлечению денег. Они интересовали его только, как части этого сложного процесса, а что означала в этом процессе особь, стоявшая перед ним. Наверняка она явилась сюда с какой-нибудь ничтожной просьбой. Это и бесило Макфинли: эти людишки даже просят всегда настолько мало, что ему лень руку поднять для выполнения их потребностей.

— Ну, что там у вас? Сын заболел?

— Н-нет, — переминалась с ноги на ногу Лючия, — я… как вам сказать.

— Что? — начал раздражаться Макфинли, — крыша дома потекла?

— Да нет, нет, я … а впрочем, — она сделала несколько торопливых шагов к столу, доставая одновременно что-то из сумки, чем перепугала хозяина дома, заставив его оцепенеть сначала от страха, а потом от изумления, когда он увидел то, что оказалось перед ним, поставленное со стуком на стол, — вот! Я нашла клад!