Литконкурс Тенета-98

Автор неизвестен

— Да! В этом измерении была Дыра. Более того, она была вот в этом самом месте.

— Мы в ловушке, — констатировал Ариадл.

— Погодите. Самое время выплеснуться и открыть Дыру! v воскликнул Лориэлл.

— Нас сразу же почувствуют, и все наши попытки замести следы не дадут результатов. Я даже удивлена, почему Создатель позволяет нам свободно передвигаться, ведь уже давно он мог нас схватить, — сказала Ириа.

— Какая разница, где выплескиваться? — настаивал Лориэлл, — и, если Создатель не захватил нас до сих пор, значит почему-то не хочет или не может этого сделать.

— Согласен, Лориэлл! Выплескиваться все равно надо. Поэтому сейчас ты выбросишь энергию в пространство, и мы уйдем в другое измерение.

— О,

я даже знаю куда, — воскликнул Лориэлл, затем, повернувшись к девушкам, спросил, — вам что-нибудь говорит это место? — и передал им ментальный образ поляны.

— Нет! — ответили обе, — но измерение мы узнали.

— Тогда давай, брат, и пойдем, — подвел итог немногословный Ариадл.

Лориэлл представил себя в виде проткнутого шара, откуда вытекает энергия. Силой мысли он сформировал ее в копье. Добавил желание пробить стенку Мира с выходом в свой Мир. И метнул это копье в то место, где раньше была Дыра. Он не слышал, как закричали девушки, не чувствовал рук братьев, он был опьянен. Но вскоре ощущение всемогущества прошло. Он почувствовал, что его трясут, и с удивлением огляделся по сторонам.

— Брат! — в самое ухо кричал ему Стимпл, — БРАТ!!!

Видя, что Лориэлл пришел в себя, он более спокойным голосом спросил:

— Как ты это сделал?!

Лориэлл не отвечал. Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что произошло и где он находится.

— Да это же то самое место, которое показывал наш освободитель! v воскликнул он.

— Да, но как мы сюда попали? Вот в чем вопрос! Когда ты выплеснулся, ты что-то сделал со всеми нами.

— Он ничего не делал, — раздался вдруг спокойный мелодичный голос. Все обернулись. — Это я сделала.

— Кто ты? — спросила Ириа.

— Какая разница. Одно могу сказать — сейчас я сильнее всех вас вместе взятых, — она дала возможность братьям и сестрам осмыслить сказанное, — Лориэлл, — вдруг обратилась она к нему, — можно мне поговорить с тобой.

— Ну, я не знаю, — ответил растерявшийся Лориэлл, — ну, пойдем.

Они отошли немного в сторону.

— Я твоя мать, — кратко сказала женщина.

— У меня никогда не было матери!

— Я твоя мать, Лориэлл! Именно я дала тебе это имя!

ЭПИЛОГ

Дальше уже, собственно, рассказывать не о чем. Моя мать объяснила, почему все то, что произошло, должно было произойти. Был, конечно, прекрасным миг, когда я впервые увидел Илэрру. Теперь я мог понять братьев. Мать спросила, хотим ли мы остаться в этих Мирах, или предпочитаем обучение в Центре Миров. Конечно, мы хотели учиться. Узнав поближе Создателей, и поняв, что это лишь роботы с конечной программой, мы все равно не смогли бы жить дальше в этих Мирах. Ариадл и Ириа, узнав, что идет война, причем война истребительская, где враги непримиримы, сразу же изъявили желание участвовать в ней. Стимпл с Кирой вызвались работать контроллерами различных Миров и охранниками Знаний. Илэрра переживала травму, связанную с последними событиями, и я решил остаться с ней в Мире отцов. К нашим услугам было специально смоделированное измерение, проникнуть в которое могли только мы сами да моя мать. Изредка мы навещали отца в Иэрле, да матушку Илэрры. Подолгу беседовали с Гальприэндорлом, единственным оставшимся очевидцем тех событий. Иногда получали весточки от братьев и сестер. От Ирии и Ариадла вести приходили крайне редко. Они работали в глубоком тылу противника, не видясь порой очень долго между собой и постоянно рискуя жизнью. Зато от Стимпла и Киры весточки приходили регулярно. Детей пока никто не заводил. Когда я почувствовал, что Илэрра пришла в себя, я дал знать об этом матери. Нас тут же переправили в Центр. Около года нас обучали всему тому, что требуется знать Лори-защитнику, ибо мы принадлежали к касте моей матери. Это была весьма высокая каста, нечто вроде Службы Безопасности, поэтому ответственность за каждый твой поступок была, как минимум

жизнь целого Мира. Сначала, конечно, было тяжело, но, постепенно, мы втянулись в работу. Как выяснилось позже, нас всех шестерых готовили для какойто особой миссии, где необходимо было минимум шестеро со способностью связи на уровне чувств. Но это уже другая книга. Главное — мы смогли познать пределы собственной силы. Параллельно выяснилась очень интересная вещь: мы были намного сильнее вместе, чем просто не связанная шестерка.

Михаил Крамаренко

Дана — Всемогущая Девчонка

15.07.97

Дана бродит вокруг замка и солнце то печет ей спину (на ней странное платье с большим вырезом сзади), то бьет прямо в глаза, зажигая синие и бордовые пятна, которые долго не тухнут и мешают глядеть вокруг. Когда она уже в пятый раз видит издалека старый, мохнатый от пробивающейся сквозь камни травы, мост, раздается тонкое жужжание, свист, где-то хлопает окно и вопят во весь голос испуганные птицы. Это означает, что вылетел дракон. Время петь песню. Дана поднимает голову вверх (и солнце прячется, что бы не мешать ей). И поет:

Люди, которые вышли погулять,

Неужели они никогда не вернутся?

Кто то продолжает ждать их…

Желтеет ткань на их подушках,

Но никто не меняет ее.

Ведь на ней — отпечатки их лиц.

А все ждут, что они вернуться…

Всего один куплет. Когда он заканчивается, приходится делать паузу и начинать все сначала, чтобы песня получилась полной, оконченной или, как определяет это для себя Дана — «круглой».

Эти слова она нашла под камнем, давным-давно. Камень лежал на выгоревшей поляне, прямо посреди жесткой щетины порыжевшей, высохшей травы. Первой травы после долгого пути по пустыне, где она не видела даже колючих кустов, которые, как она считала, обязательно должны быть в пустыне. Не было колючих кустиков, не было засохших, скрюченных деревьев, не ползали опасные, похожие на струйку воды, змеи и даже полусонные ящерицы, которые попадались изредка в начале пути затем пропали.

Это была настоящая пустыня. В ней было пусто.

Пусто от жизни и движения. Пусто от воды, песка, камней, ветра, даже от солнца, потому что язык не поворачивался назвать то бесформенное, истекающее липким жаром чудовище, что выбиралось по утрам из-за горизонта, солнцем… Ночь казалась твердым и вкусным подарком по сравнению с этим место без всего. Вот такая была пустыня.

Сначала стало чуть менее жарко, потом, иногда, ночью, она стала слышать тихий шелест и писк неведомых животных и даже ловить краем глаза обрывки их движений. А когда Дана увидела днем важно ползущего жука со спинкой сморщенной, как сушенный финик, то догадалась, что пустыня кончается. И, поняв это, вышла на поляну.

Прямо от ее ног начиналась слабо вытоптанная тропа, она оббегала сначала всю поляну по кругу, извиваясь между больших, вросших в землю покатых валунов, а затем уползала вдаль так, что Дана не могла ее видеть из-за низкого пригорка.

— Что дальше?! — закричала Дана, подняв голову вверх. — Я прошла твою фиговую пустыню!..Да, прошла!

Молчание…

— И мне было ни капельки не жарко!..Честное слово!

— Не может быть — сказал откуда-то с высоты Провожатый. Это очень страшная пустыня. Там, знаешь ли, много народу уже пропало. Так что не завирай…Ну, признайся, жарковато?

— Да… — Дана опустила взгляд виновато и прочертила от смущения черту в рыжей пыли.

— Но ты молодчина. Мне было приятно смотреть на тебя. Возможно, ты та самая девочка, которая нам нужна…Посмотри, пожалуйста, вперед. Видишь эти камни и тот, который лежит прямо в центре? Подойди к нему.

Дана послушно исполнила приказ и встала над одним из валунов, самым гладким и наиболее глубоко ушедшим в землю. Пестрая, розовая с зеленым, бабочка присела на его теплый пористый бок, но тут же вспорхнула обратно, испугавшись голоса.