Ливонская война
Шрифт:
После того как московит 4 недели пробыл перед Феллином и силой ничего не мог поделать ни с замком, ни с городом, этот непоколебимый, крепкий замок был сдан ему без всякой необходимости немецкими кнехтами, находившимися в нём, следующим образом. После того как кнехтам несколько месяцев не платили жалованья, они очень буйно потребовали, когда наступила нужда, своё жалованье от старого магистра Вильгельма Ф. Ферстенберга, избравшего местом своего жительства Феллин. Когда же добрый, престарелый муж заметил злобу кнехтов, то предложил им свои собственные наличные деньги и драгоценности и успокоил их, уговорил быть твёрдыми и просил ради Господа не сдавать без нужды неприятелю такого крепкого замка, так как этим они подверглись бы стыду и позору перед Богом и всем христианством и никогда вовеки не оправдаются в этом. Но кнехты не обратили внимания на эти речи, а продолжали свои изменнические замыслы и обещали отдать московиту замок Феллин с условием пропустить их свободно и беспрепятственно со всем, что они смогут унести. Если им безусловно обещают это, то они передадут замок великому князю Московскому; русские охотно и несомненно обещали им это. Затем кнехты бросились и силою похитили у старого магистра всё его сокровище золотом и серебром, его драгоценности
Когда пленного, престарелого, благочестивого господина Вильгельма Ферстенберга и других дворян и многих добрых спутников их привезли в Москву ради триумфа и зрелища, то два пленённых татарских царя, а именно казанский и астраханский, должны были смотреть на этот пышный триумф и победу московита; один из них плюнул на ливонских немцев, когда их проводили мимо, и сказал: «Поделом вам, немецкие собаки: вы сами первые подали московиту в руки прут, которым он нас сёк; теперь он этим прутом сечёт вас самих!» Татарский царь хотел указать на то, что порох и свинец и различные боевые принадлежности привозились из Германии; немецкие и ливонские купцы в изобилии продавали их московиту; теперь он мог этими снарядами подчинять себе их самих и другие народы [271] .
271
Рассказ о казанском и астраханском царях, разумеется, представляет собой чистую выдумку.
81. Русские у Вендена и Вольмара, 1560 г.
Затем когда московит прочно занял Феллин, то разделил своё большое войско перед Феллином на три части, и послал один отряд в Венден и Вольмар, чтобы опустошить соседние с ними земли. Ограбив и сжёгши всё вокруг Вендена, русские подошли также и к Вольмару и угнали весь городской скот. Тогда бюргеры, ландскнехты (жолнеры) все вышли из города и хотели снова отнять скот от русских. Но вольмарские бюргеры зашли слишком далеко, они почти все, а также три роты жолнеров были окружены, взяты в плен и уведены были в Москву. Сколько горя и печали были тогда между жёнами и детьми вольмарскими, может сам себе представить всякий разумный человек!
82. Ольденбокем спасает Виттенштейн, 1560 г.
С другим отрядом вместе с артиллерией московит двинулся к Витгенштейну, осадил этот замок в сентябре 1560 г., обвёл его окопами, обстреливал и скоро разрушил половину одной стены, но всё напрасно. Ибо наместник замка Каспар ф. Ольденбокем, молодой, храбрый человек, без всяких ожиданий какого-либо вознаграждения, честно и рыцарски отстоял замок Витгенштейн от московита. После того как московит пробыл перед замком пять недель, стрелял и всё-таки ничего не мог поделать, он отступил с посмеянием; при этом отступлении он страшно буйствовал и свирепствовал, грабя и сожигая; он испортил, уничтожил весь хлеб на полях в округе виттенштейнском.
83. Русские в Вике, 1560 г.
С третьим отрядом московит двинулся в Вик. Когда же герцог Магнус узнал в Гапсале о прибытии московита, то поспешно приехал на лодке по морю на Эзель и не хотел довериться Гапсалю. В то время всеобщая молва была та, что Вик и все другие местности, принадлежащее герцогу Магнусу, находятся в твёрдом мире с русскими; поэтому викские жители были совершенно спокойны, а также и гарриенские дворяне и недворяне принесли и привели всё своё движимое имущество и скот из Гарриена в Вик, как в безопасное место, и доверяли открытой стране более чем какой-либо крепости. Но не успели они оглянуться, как русский со всем войском явился в Вик, забрал всё и к тому же многих из них увёл в плен в Москву и Татарию. Добрые люди охотно поступили бы теперь иначе, но было слишком поздно: беспечность и людские утешения обманули их; они все полагали, что послами короля датского, бывшими в то время в Москве, получен мир для Вика. Говорят, что причина, по которой на них напали, была следующая: так как герцог Магнус был с другими на ландтаге в Пернове, где все ливонские чины совещались против московита, то московит заподозрил его, будто он тайком заключил союз с его врагами.
84. Стычка у Ревеля, 1560 г.
С тем же отрядом московит, возвратившись из Вика, показался пред Ревелем и расположился лагерем сначала на Гаркском дворе в полутора милях от города. Тогда ревельцы, и дворяне, и не дворяне, члены магистрата, бюргеры, гезели, ландскнехты и простолюдины верхом и пешком рано утром сделали вылазку из города и взяли с собой два полевых орудия в надежде врасплох застать неприятеля. Пройдя около трёх четвертей дороги, они наткнулись на отряд, который должен был гнать добытый скот; из этого отряда они многих убили, отняли у них всю добычу, взятую в Вике, что составляло несколько тысяч скота и несколько пленных, и велели гнать их к городу. Но тогда другие русские в лагере скоро оправились, бросились на ревельцев и схватились с ними. Но ревельцы, по многочисленности русские, должны были отступить, надеясь получить подкрепление от ландскнехтов и пехотинцев, оставшихся позади. Но ландскнехты и пехотинцы, видя, что дворяне бегут, побежали также в кусты и болота, куда только кто мог забраться, и бросили пушки, которые русские взяли вместе с магистратскими лошадьми, вёзшими их. Но русскому можно было нанести только сильный убыток, если бы хорошенько остеречься. На этот раз пали многие славные герои из дворян, бюргеров и купеческих приказчиков (гезелей), а именно Иоанн фон Гален, Юрген ф. Унгерн и Лаврентий Эрмис из дворян, Людеке ф. Ойтен, член
85. Восстание крестьян, 1560 г.
Той же осенью, когда страна находилась в таком бедственном положении, в Гарриене и Вике поднялся мятеж между крестьянами; упомянутые крестьяне восстали против дворян из-за того, что должны были давать дворянам большие подати и налоги и исполнять трудные службы, но в нужде не имеют от них никакой защиты, а московит без всякого сопротивления нападает на них. Поэтому они намерены более не подчиняться дворянам или справлять им какие-либо службы, но они хотят быть совершенно освобождены от этого, а если нет, то перебьют всё дворянство. Они исполнили своё намерение и убили некоторых дворян, которых нашли по деревням дома, а именно Якова Укселя ф. Луммата, Отто Укселя фон Киркета, Юргена Рисбитера и Дидерика Ливе. Эти же крестьяне отправили своих послов к городу Ровелю, чтобы заключить дружбу и мир с городом. Но дворянам они не хотели ни в чём уступить. Выслушав их просьбу, один из советников усердно старался уговорить их и убедить оставить своё намерение; но убеждения ничему не помогли: они продолжали начатое и осадили замок Лоде, куда спаслись от них многие из дворян. Чтобы помочь осаждённым, Христофор Меникгузен с несколькими дворянами вооружился и напал на восставших крестьян у Лоде; многие из них были убиты, а предводители и капитаны взяты в плен; они частью были казнены перед Ревелем, частью перед Лоде. Так кончился этот мятеж.
86. Ревель обращается к Швеции, 1560 г.
В 1560 г., осенью, когда город Ревель находился в большой опасности от московита, который непрестанно свирепствовал перед воротами ревела и угнал не только городской скот, но и бюргерский и скот всех жителей, когда никто более не осмеливался выйти за ворота и неоткуда было ждать ни помощи, ни совета, тогда ревельцы, по безвыходной нужде, должны были искать помощи и утешения у своего соседа, государя Эрика XIV, короля шведского, и отправили своих послов, Иоанна Шмедемана, городского ратмана, и Иоста цур Гаке, старшину общины, к его величеству королю Эрику с поручением добыть у него сумму денег под надёжную запись, в пользу города; а также узнать у него, чего они могут ожидать от него в нужде, если московит осадит их. На это они получили следующий ответ: государство шведское не может давать в долг денег. Но так как город находился в большой опасности и покинут всеми и если московит овладеет городом Ревелем, то и для королевства Швеции будет нестерпимым соседом; поэтому если город желает сдаться под покровительство шведской короны, то король, не из желания города или земель, которых у него и так довольно, но их христианской любви и во избежание московитского соседства примет Ревель и охотно пришлёт на помощь городу Ревелю не только денег, но и орудия, пороху и свинцу, а также и различного провианту и необходимых вещей для домашнего обихода; он оставит им все старые права и привилегии, к тому же будет поддерживать и защищать их против всякого…
88. Конец орденского владычества
В то время, когда Ливония пришла в жалкое состояние, так что многие земли, замки и города были разорены, все запасы земли истощены, число служивых и сановников крайне умалилось и совет Остался теперь только у одного магистра и он был слишком слаб, чтобы противиться такому сильному неприятелю, которому так благоприятствовало счастие в победах, магистр счёл самым лучшим передаться вместе с остальными землями и городами под защиту польской короны для того, чтобы московиту ничего не досталось. Польский король Сигизмунд Август, по предложению великого магистра Готгарда Кетлера, принял под своё покровительство оставшиеся земли и города в Ливонии; он отдал в наследственный лен магистру некоторые земли и замки в Курляндии и в епископстве рижском, и назвал его герцогом курляндским и графом семигальским. Тогда окончилось магистерство тевтонского ордена в Ливонии, и были образованы два потомственных светских княжества: одно курляндское, дарованное герцогу, другое в земле леттов и епископстве рижском, которое король удержал за собой и которое теперь называется задвинским княжеством.
1. Как город Ревель сдался шведам в 1561 г.
Когда таким образом провинция Ливония находилась в большой нужде и опасности и московит после завоевания многих городов и замков всё ещё свирепствовал в стране, в особенности же в Гарригене и у города Ревеля; когда знатнейшие сановники, орденские власти и правители страны разбежались, частью были уведены в плен в Москву и истреблены; когда у магистра ливонского и у других оставшихся в ничтожном числе орденских сановников не было никакого средства привести в порядок разорённые земли, к тому же немалый страх наведён был на остальные земли и города тем, что старый магистр Вильгельм фон Ферстенберг был взят в плен московитом и отослан в Москву из замка Феллина, безо всякой помощи и выручки со стороны его преемника и настоящего магистра, чего не случалось до сих пор ни с одним ливонским магистром с существования ордена, поэтому подданные тем не менее могли надеяться на помощь и утешение в нужде и притеснениях; когда наконец сам магистр отдался под защиту польской короны от московита и сделался светским князем, каковым поступком совершенно уничтожался в Ливонии сан магистра тевтонского ордена, которому единственно до сих пор были подчинены и обязаны клятвой все орденские города и сословия, тогда и ревельцы, по причине большой опасности, которой подвергались ежедневно, принуждены были с другими землями и городами также заботиться о своём благе, искать защиты от московита и обратиться к другому государству. А так как король польский находился далеко от города Ревеля, и ревельцы никогда не получали никакого кормления (выгод) от королевства Польского, или от Литвы, как получала Рига, да и не могли получать, потому они и решились отдаться королю шведскому, который был к ним ближе и подручнее…