Лоцман
Шрифт:
— Весьма польщен, — отозвался я нервно. — Однако подожду приносить извинения, пока не выясним ситуацию…
— Кто вы такие? — полицейским голосом спросил Пантюхин.
Сашка быстро сказал:
— Это наши, из «Пилигрима»… — И засопел.
— Я… диспетчер группы проводников, — постанывая, сообщил толстый. — Меня зовут Клим Збаров. — Он кривясь опять сел к столу. — И если бы я знал, что из-за этого гамадрила…
— Сам такой, — мрачно сказал Сашка.
— Молчи, Крючок! — взвизгнула девица. — Дать бы как следует
— Что за кашу заварил мой проводник? — осведомился я со сдержанным негодованием. — И может ли какая-то «каша» служить причиной для похищения ребенка из гостиничного номера?
— Кирилл, объясни ты им… — плаксиво сказала девица.
Но похожий на испанца Кирилл (он все еще держался за ногу) язвительно предложил:
— Пусть «ребенок» расскажет сам. Тем, кто его героически спасал… Ну, давай, Сашенька, поделись планами, которые мы так бессовестно сорвали…
— Что все-таки случилось? — хмуро поинтересовался Пантюхин. И спрятал машинку под штурманку.
— А то… — с расстановкой начал диспетчер Клим Збаров, — что это сокровище… вы посмотрите, как он занят своим локтем… Это сокровище намылилось удрать в рейс на вашем «Даблстаре», капитан Пантюхин!
У капитана Пантюхина по-мальчишески приоткрылся рот. Сашка брызнул на диспетчера Збарова гневным взглядом и опять занялся локтем. Попытался даже лизнуть его, что, разумеется, было немыслимо.
3. Беглец
Я обалдело переваривал информацию.
Кирилл наконец отпустил ногу и выпрямился. Сказал с улыбочкой под черными усами:
— Представляете ситуацию? Где-нибудь на энном отрезке темпорального вектора открывается дверь в отсек и… «здравствуйте, я ваша тетя».
— «Я ваш племянник»… — сорвалось у меня. Сашка глянул мне в лицо. Удивленно и беззащитно. И… ох, нехорошо мне стало. И, уже заступаясь за Сашку, я заметил сварливо: — Но теперь-то, когда катамаран улетел, можно освободить пленника…
Сашку как током тряхнуло. Вскинул глаза на Пантюхина:
— Улетел?!
— Да, — сказал Пантюхин. Он глядел в сторону.
— А вы?!
— А я остался, как видишь.
— Почему?!
— Потому… Так надо.
Я почувствовал, что сейчас в Сашке порвется какая-то нервная жилка. И сказал, чтобы сбить напряжение:
— Даже смешно, товарищи. Как в плохом фантастическом романе сороковых годов. Тогда часто писали про зайцев-школьников на звездолетах… А как по правде мальчишка заберется в закрытый корабль? Там что, нет сигнальной системы?
Все, даже Сашка, посмотрели на меня, будто на младенца. Клим Збаров проговорил со стонущей интонацией:
— Он же не просто лоцман! Он четырехмерник всей душой, от Бога! Что ему стоит проникнуть в любую замкнутую емкость…
Пантюхин вдруг взял Сашку за плечо. И совсем другим голосом, не тем, что орал и командовал, объяснил:
— Он здорово нам помог. Посоветовал сбросить каменную корку с помощью вибрации. А то ведь мы таскали эту оболочку еще со времен посадки в Каменном Лесу, на Марсе… Но никто не думал, что мальчик Сашка метит в экипаж…
Сашка стоял с опущенной головой. Со щеки сорвалась капля-искорка. Все молчали и не глядели друг на друга.
Пантюхин сказал неловко:
— Если бы просто темпоральный скачок по вектору, тогда не жалко. Туда-обратно, дело нехитрое. Но это же невозвратный рейс… Видишь, даже меня оставили…
Сашка вскинул лицо, не стесняясь мокрых глаз.
— Как невозвратный?
— А вот так… Кончена программа. И вообще… Ты даже не представляешь, что было бы. Сесть корабль уже не может, только сбросит автомат…
— Вот и сбросили бы нашу радость с автоматом, — заметила девица. Она уже не всхлипывала.
— Автомат сядет в пустыне…
— Значит, вовремя украли голубчика, — вздохнул я. — Но, если он умеет свободно проникать в замкнутые объемы, то и обратно должен уметь. Почему же не вырвался от вас?
— Потому что мы тоже не лыком шиты, — буркнул Збаров.
А Кирилл сказал с оттенком гордости:
— Ухватили мы его и правда в последний момент… Визжал и царапался, как стая камышовых котов… Мы, собственно, не собирались его увозить, хотели только предупредить вас. Но он оказался в комнате один. И в драку…
— Мы сегодня же сообщили бы вам, — добавил Збаров.
— А как вы узнали, что он… это самое…
— Служба такая, — насупленно отозвался Збаров. — Всё должны знать о проводниках. Кто где ходит, кто как работает, кто задумал податься в дезертиры…
— Ты не обзывайся! — взвился Сашка. — Кто дезертир?
— А кто бы это на самом деле? — Збаров возвел глаза к потолку. — Может, я?
— А я, что ли?! Я Игорю Петровичу все показал, что надо! Даже перевыполнил программу!
— А по срокам? Что в контракте сказано?
— При чем тут сроки! Если программа выполнена!.. Игорь Петрович, скажите им, сколько мы…
Я прислонился к косяку и грустно сказал:
— У меня нет претензий к проводнику. У меня только вопрос… к мальчику Сашке, с которым мы… ну, не то чтобы подружились, но все-таки. Вот улетел бы этот Сашка, а я что? Бегай, ищи, кричи-надрывайся: где ты, куда девался?
— Ну-у, Игорь Петрович! — Клим Збаров даже привстал со стула. — Это вы зря! В этом плане наш Сашенька человек обязательный. Собирался и маме письмо отправить, и вас не забыл. Вот, полюбуйтесь. Как говорится, изъято при задержании… — Он вытащил из кармана куртки помятые конверты.