Лодка за краем мира
Шрифт:
– Поймете… если сможете понять себя, – ящер вывернул шею.
Где-то в дали коридора светилось, переливаясь оранжевым, странное свечение.
Ыынн нещадно стегал афнов, коляска быстро вырвалась из мрачных просторов насекомьих ферм на зеркальную гладь дороги и понеслась вперед, набирая ход.
– Щщссссс, – шипел ящер на взмыленных рабов, – Скорее, бесполезные твари, скорее!
– Загонишь серых-то, – Берроуз усмехнулся, – Уморишь – почета не будет.
Рептилия вместо ответа сжалась в комок, даже не поведя назад глазом. Туннель превратился в зеркальный водоворот, засасывающий путешественников в себя. Коляску стало кидать в стороны так, что путники вцепились в поручни, а она все ускоряла и ускоряла ход, приближаясь к необычному свечению впереди.
– Эйй, Ыынн, ты что-то быстро скачешь, или удумал подлость какую? – попытался успокоить разбушевавшегося ящера барон. Тот лишь молниеносно повел перепончатым глазом в его сторону и в очередной раз стегнул тяжело дышавших взмыленных афнов.
Повозка скользнула в оранжевую завесу, как камень, входящий в воду в замедленной съемке. Кислотное свечение брызнуло в глаза, комок подскочил в горлу, как бывает, когда быстро ехавшая машина выскакивает с пригорка и на секунды зависает в воздухе. Колеса грохнули о землю и коляска начала сбавлять ход.
Перепуганный, Макс с трудом разжал одеревеневшие пальцы, вцепившиеся мертвой хваткой в обшивку борта. Его глаза скользнули туда, где он ожидал увидеть зеленную чешуйчатую спину и… Вместо привычной уже картины – он увидел человека!
Рыжий мужичок, заросший многодневной щетиной, сидел на козлах держа в руках вожжи. На лице его играла спокойная улыбка, хитрый прищур глаз выдавал в нем человека совсем непростого, себе на уме.
– Кто Вы? – спросил Макс, поняв, что тот заметил его взгляд.
– Я… хм…, – тот усмехнулся.
– Эй ты…а где Ыынн? – барон приподнялся от удивления.
– Ыынн? – незнакомец заулыбался, – это я. Я стал как вы, это было не сложно.
– Это как так как мы? – тот встрепенулся, – Так не бывает.
– Бывает, барон. Есть многие вещи, в которые вам, двуногим, невозможно поверить, но это не значит, что они не могут произойти. Я довел вас, как обещал, ваш путь лежит дальше, я не могу идти с вами…
– Ты завел нас в ловушку, обернувшись человеком! – вспылил егерь.
– Ыынн не обманул, Ыынн выполнил обещанное. Ступайте по дороге туманов. В конце вы увидите круглую стену – обходите ее по часовой стрелке, пока не найдете ворота. Там будет сад.
– Постой, постой, хитрый ящер! А почему ты не можешь пойти с нами в сад с деревьями растущими наоборот? – настороженно уточнил Бома.
– Нам нельзя туда заходить, только жрецы и те, кому дали позволение духи сада, могут войти и выйти оттуда живыми. Так написано в Книге Мудрости…, – он вздохнул, – Ыынну нельзя, мой клан не имеет права ходить внутрь сада. Это карается медленной смертью. Вы можете убить меня здесь, если хотите, но дальше я не пойду.
– Нет уж, дорогой мой, ты пойдешь с нами до конца, видел я твои фокусы, – возразил барон.
– Не пойду, – категорически отказался оборотень.
– Я велел – и пойдешь куда скажу. Эй, капитан, где там ваш "волкодав"?!
– "Волкодав"…, – в голосе незнакомца запрыгали знакомые нотки ящера, – не надо пистолета, Ыынн будет ходить вместе с бароном.
Рыжий спрыгнул с коляски:
– Эта дорога ведет через долину злого тумана, который отнимает разум. Только тот, кто имеет силу, дойдет до конца, не потеряв себя.
– Ишь, заговорил… Разум он отнимает! Давай, топай, дорогу показывай – Бома показал на стеклянную дорожку, проложенную через зал, облицованный гладкими лиловыми плитами и тонущую в сизом дыму тумана.
Рыжий пререкаться не стал, закинул хлыст в коляску, свистнул что-то серым и, подняв для чего-то вверх руки, заступил в полоску серой дымки накатывающей волной.
– Эй…ты постой…куда пошел?! – закричал не ожидавший такой прыти барон, – Эй! мичман, мичман. Сбежит же окаянный, потеряется как травинка в крынке с молоком!
– Не уйдет! – мичман вздернул затвор тяжелого револьвера, – А ну, ящерица-оборотень, стой, говорю!
Рыжий и не думал останавливаться. Его туловище наполовину погрузилось в туман. Мичман прицелился ему в голову, потом передумал, бросился бежать следом и тут же закричал:
– Это не туман! Это яд! Он жжет как кислота!
– Вы сошли с ума, это просто невозможно, Стени, – капитан быстрыми шагами дошел до границы зыби и опустил в нее кончики пальцев. – Он холоден как арктический лед!
– Ыынн, стой! – заорал мичман в след рыжему, который уже погрузился в туман почти по плечи и уходил все дальше.
– Барон! Что нам делать?! Он уйдет.
– Стреляйте, не то они поднимут погоню… Палите, Стени!
Мичман вздернул тяжелый ствол револьвера и, не целясь, нажал на курок. Первая пуля прошла совсем рядом с головой рыжего, взбив барашки на поверхности странного тумана. Тот дернулся вправо, уклоняясь, и тут же поднырнул в туман как воду. Стени, предугадал движение незнакомца, выпустил еще четыре пули в то место где только что стоял оборотень, но дымка поглотила свинец и пули ушли в неё словно в вату.
– Убег…клянусь Вечным небом! – досадовал Стени, не верящий своему промаху, – Но я же стрелял прямо в него, он не мог остаться без царапины. Точно демон заговоренный, разорви меня рогатая морская черепаха!
– Растворился…, – капитан прищурился, разглядывая рябь дымки, – Макс ну-ка давайте вы испробуйте на ощупь эту туманную жижу. Сдается мне, что каждый ее чувствует по-своему.
Макс подошел к морякам, присел и опасливо опустил указательный палец в серую дымку у ног. Он приготовился к чему угодно – почувствовать холод или жар, ожег или… но не произошло ничего… туман оказался просто влажной моросью, легко скользящей между пальцами.