Локация «Берег»

Дегтярева Ирина Владимировна

– Нужно пару дней, чтобы посмотреть записи. Есть больше материала, чем вышло в эфир. Но, в целом, я вам уже все рассказала.

– Я позвоню денька через два, – подытожил Олег.

* * *

Сорокин повторил свое категорическое «нет» по поводу запроса документов о проекте «Берег».

– Да пойми ты, нам их не дадут. А за настойчивость еще и по шапке получим. Нет оснований. Даже если мы там что-то найдем, это вряд ли поможет отыскать спрятанные материалы, о которых писал аноним.

– А вдруг выйдем на автора письма? Вдруг выяснится, что тот разведчик Кройс жив и здоров…

– Тогда он бы уже передал нам документы. Нет, думаю, Кройс мертв. Только в этом случае он мог передоверить добытые материалы не связному.

– А что если аноним и есть связной?

– Не выдумывай! Тогда он не стал бы подбрасывать письма дипломату. Это непрофессионально. За дипломатом могли следить, а увидев, что в машину брошено письмо, письмо бы изъяли…

– Как? – перебил Олег.

– Да стекло бы в машине выбили и дело с концом. Они на своей территории. А во-вторых, – с нажимом продолжил Сергей Романович. – За анонимом бы установили слежку. Никакой связной в здравом уме и твердой памяти, не станет так действовать. Только если и впрямь потерял память, что вполне может быть, раз он собрался передавать документы нам спустя почти девять лет после того, как сам их получил. Но уже то, что ты узнал о проекте – весомый довод, чтобы отправить тебя в Лондон. Я прозондирую почву с СВР, как нам лучше обставить твою поездку. Что там с их офицером безопасности? Он вроде собирался в отпуск. Это усложнит дело, если его кто-то заменяет. Лучше иметь дело с непосредственным участником событий. Ведь он пытался выйти на контакт с анонимом.

– Как бы нам хоть что-то узнать о Кройсе, – поморщился Олег. – Это же ни в какие ворота… Не выдают документы из архива и баста.

– Не горячись. По «Берегу» не выдают, а по Кройсу не нашли.

– Так точно, – нехотя признал Ермилов.

– А письмо у тебя с собой?

Олег раскрыл папку, и протянул листок. Сорокин привстал из-за стола, зажег настольную лампу. Взял лупу.

– Так, так, – произнес он заинтересованно. – А почему мы, собственно решили, что он – Кройс?

– Чего? – Олег посмотрел на шефа с большим подозрением. Мелькнула мысль, что работа с письмом – проверка на внимательность и профессионализм.

– Почему мы решили, что он Кройс? – с улыбкой переспросил Сорокин. – А не, скажем, Крайс, Крайз, Кройз, Крэйз или Крэйс?

– Транскрипция, – почти застонал от недогадливости Ермилов. Подошел к Сергею Романовичу и заглянул через плечо на увеличенное лупой имя разведчика. Всмотрелся. – Вроде бы «а», – пробормотал он.

– Вот и мне кажется, – согласился Сорокин. – Давай-ка попробуем сделать запрос на «Крэйс» или «Крэйз», хотя я думаю все-таки «Крэйс». А если не найдут, то хорошо бы проконсультироваться с экспертом по почерку и с лингвистом. Задача ясна?

– Так точно.

Ермилов вышел из кабинета и чуть не врезал сам себе в лоб за то, что не догадался о возможности разночтения фамилии Германа. Он тут же сделал новый запрос в архив по поводу Германа Крэйса, снова озадачив знакомого архивиста.

Пока ехал в электричке на дачу, несколько раз доставал из кармана визитку Олеси, вертел ее в руках и улыбался, вспоминая, как она уплетала бифштекс.

Людмилу он нашел в огороде. Она, сидя на низкой скамейке, пропалывала клумбу с флоксами. Услышала его шаги, не оборачиваясь, прокомментировала:

– Надо же, Ермилов вернулся с работы почти не ночью.

– Тебе не угодишь, – он повесил пиджак на перила и закатал рукава рубашки. – Я, может, в Англию поеду.

Люська обернулась испуганно. Она сразу поняла, что Олег туда собирается не отдыхать.

– Это не опасно?

Ермилов пожал плечами, немного рисуясь перед женой, хотя и сам бы не смог ответить на этот вопрос.

– Люд, я вот что думаю. – Он замялся и все же спросил: – А если бы я тебе изменил, ты как отреагировала бы?

Она снова обернулась, а затем и вовсе пересела так, чтобы видеть Олега. Осмотрела его от макушки до пяток оценивающе. Прядь ее медных волос пристала к чуть влажному бледному лбу, зеленовато-голубые глаза глядели оценивающе и насмешливо.

– Ты хочешь попасть в статистику? – спросила она наконец.

– В какую? – попался он на ее крючок.

– Бытовых убийств.

– Ого! – расхохотался Ермилов натянуто. – Ты способна на убийство из ревности?

– Попробуй изменить – узнаешь.

– Не ожидал от тебя, Короткова. – Он присел на ступени крыльца и покачал головой. – Ты – мать двоих детей, адвокатесса. В тюрьму сядешь. А потом будешь ходить ко мне на могилку и рыдать, рвать на голове рыжие волосенки.

– Уймись, прокурорская морда! – Людмила погрозила ему совком, испачканным землей.

– Фээсбэшная, – охотно поправил он ее и увернулся от полетевшего в него совка. – Костюм испачкаешь! – возмутился он. – И потом, я ведь еще не изменил.

– И не изменишь, – с прохладцей в голосе сказала Люська.

– Ха! Думаешь, испугаюсь твоей расправы? – Ермилов наивно попался снова в ловко расставленные Люськой силки.

– Я помню, как ты за мной бегал в институте. Твои корявые, неумелые, прямолинейные потуги, отдаленно напоминающие ухаживания. Я абсолютно уверена, что на это больше никто не клюнет.

– Вот тут ты ошибаешься! – завелся уязвленный Олег. – Думаешь, до тебя у меня не было женщин?

– Не-а, – издевательски покачала головой Люська. – Ты – тюфяк, Ермилов, хоть и обаятельный. Твоя ямочка на щеке – это все что в тебе притягивает.

– Угу. А как же ты на меня повелась, такая умная?

– А меня не внешность твоя привлекла…

Олег промолчал, потому что почувствовал – Людмила уже не шутит. И его тронули ее слова. Вернее, не произнесенное ею. Но все же он не удержался:

– А жизненный опыт? Люди меняются. Я стал старым и циничным.

– Я тоже не молодею, – вздохнула она.

– Что у нас на ужин? – решил уйти от скользкой темы Ермилов.

* * *

На видеозаписи, которую Ермилову передала Олеся Меркулова, Олег увидел фотографию Бассона. Лысоватый, полноватый человек с небольшой бородкой, ухоженный, в недешевом пиджаке.