Лондон, любовь моя

Муркок Майкл Джон

Выйдя из дома, он тут же почувствовал запах кордита, смешанный с запахом мочи и сырого собачьего мяса. Из веревки, ремней и стульев он соорудил упряжь, с помощью которой мог поддерживать вес бомбы, не давая ей провалиться сквозь остатки крыши. Натягивая бельевую веревку, медленно поднял бомбу повыше. Носовая часть была почти отвинчена. Бомба опять зашипела, издав куда более явное предупреждение, и внутри ее что-то быстро защелкало, как телефонная трубка в момент набора. Подавив острый позыв рвоты, мистер Кисс достал слуховую трубку и аккуратно приложил ее к обшивке. Он услышал, что механизм стрекочет и скрежещет, как внутри часов перед боем. Не представляя себе, что именно происходит, он понял, что должен действовать

как можно быстрее.

Он снова попытался проникнуть в темное сознание адской машины, но даже если бомба и обладала разумом, он был спрятан в других секциях. Мистер Кисс свистнул и пропел:

Как бы мне на юг вернуться,В море хлопка окунуться.Милый, добрый Диксиленд…

Бомба задрожала. Он был уверен, что сейчас она взорвется, но она только зарычала и стала теплее на ощупь. Это показалось ему последним предупреждением.

Он вернулся к носовой части, медленно открутил ее до конца, а потом опустил на подушку, которую положил поверх тела Томми. Теперь при свете электрической лампы он видел провода и катушки. Он был уверен, что видит тонкую струйку дыма, тянущуюся из центра. Внутренний механизм был для него тайной. Он знал только, что бомба приходит в действие от удара, а это значит, что взрыватель должен быть где-то в районе носа. Тут он почувствовал, как ему ужасно сдавило грудь, словно сам демон сжал рукой его сердце. Провода вели из конуса в основной корпус бомбы. Не глядя на них, он достал ножницы, которые ему дал викарий, и еще раз попытался определить, каким же образом сконструирована бомба. Снова послышался звук часового механизма, заработавшего еще быстрее, чем прежде, и мистер Кисс приблизился к бомбе, вытянув вперед ножницы. Бомба громко загрохотала. Он бы не удивился, если бы она повернулась к нему, скаля зубы. У нее явно был нацистский характер. Но он не дал ей себя запугать. Тяжело дыша, почти рыдая, он сунул ножницы в провода, полагаясь лишь на везение. Рот его заполнился горечью, и ему казалось, что он в ней утонет. Когда он сделал четвертый, последний разрез, бомба словно вскрикнула и замолчала.

Мистер Кисс выпустил из рук ножницы, уронив их на мертвого пса, и блеванул в отвинченный конус. Даже в этих обстоятельствах мистер Кисс сохранял привычки одинокого холостяка. Он определенно чувствовал, что все еще не пришел в себя. Хотя он рисковал собственной жизнью и спас жизнь других людей, все, что он сделал, было чистым безумием. Керосиновая лампа начала гаснуть. Подняв ее, он пошел к воротам и попытался открыть их. Безобидная бомба медленно покачалась в своей самодельной оснастке, как казненный убийца.

Он потряс ворота и вернулся в дом, где внимательно обыскал полки и шкафчики, пока не нашел маленький ключ на колечке. Собаки лаяли, прыгали и наскакивали на него, словно радуясь своему спасению.

— Я идиот, — с пафосом сообщил он им. — Дурак. Вы — мои единственные свидетели, но даже вы не видели, как я с ней боролся. Ваш друг отомщен. Когда люди перестанут надеяться на власть и начнут сражаться на этой войне всерьез, у них появится шанс на победу. Но вот кто поймет это первым, мы или немцы? — Он громко расхохотался. И немного протрезвел. — Это оказалось не так уж трудно! Всегда надо сохранять присутствие духа!

Плача от счастья, он обнимал собак, теребил их шерсть и не пошел сразу отпирать ворота, а остался с собаками и посидел немного на диване, наслаждаясь атмосферой этого дома. Хотя он чувствовал теперь неимоверную усталость, он считал нечестным просто лечь и заснуть. Он поднялся в ванную. Нагреватель не работал, но немного теплой воды еще оставалось. Не зная, сколько времени займет ремонт электрического кабеля, он тщательно умылся и с любопытством посмотрел в зеркало на свое круглое лицо, обрамленное нимбом светлых волос.

— Черт побери, Д. К., ты все-таки загнал ее в угол!

И он откинул назад голову, изумляясь своей счастливой судьбе.

Веселитесь, не толпитесь, расступитесь,ведь самаКоролева едет в Сити.С королевой вся семья.И сейчас они откроютМост, что мы смогли построить!

В полной эйфории он почистил куртку и надел ее, водрузил на голову каску и спустился вниз. Там он осторожно поставил ящик с инструментами на кухонный стол, а свои вещи сложил в ранец, оглянулся по сторонам, все ли в порядке, потом закрыл дверь перед носом своих новых четвероногих друзей и пошел к воротам, где обнаружил, что ключ подходит. Он спустился на узкий бечевник, тянувшийся вдоль канала, и вдохнул густую смесь его запахов. Небо все еще было в огне, но он пел и отгонял своим пением и чужие голоса.

В расфуфыренных нарядах кавалеры все при дамах.Это свита, а с боков работяги Том и БобИ кудрявый негр Джим машут ручками. Стоим,Ждем, когда она проедет на своем велосипедеИ откроет Виадук! То-то праздник будет тут!

Перед ступеньками, которые вели на Ладброук-Гроув, навстречу ему зашевелились какие-то фигуры. Он посветил фонарем и увидел, что поперек бечевника протянута веревка. За ней стояли Бет Скараманга в летнем платье и накинутом поверх него китайском шелковом халате, седовласый констебль и возбужденный парнишка в кепке, очевидно на два размера больше, чем нужно. Их силуэты казались нереальными на фоне полыхающего вдали пожара, а голоса прерывались частыми взрывами в стороне Ист-Энда, где происходил, конечно, настоящий кошмар, совершенно чудовищная катастрофа.

Бет Скараманга крикнула тем, кто шел за ней:

— Все в порядке! А вы в порядке, уполномоченный? Вы уже возвращаетесь?

— Бомба безопасна, — улыбнулся Джозеф Кисс. — Сегодня вы сможете лечь спать в собственной постели.

Не вынимая изо рта сигарету, с лестницы неловко спустился сторож Лен. Мальчик поднялся наверх.

— Я не ожидал снова тебя увидеть, старина. Компания должна быть тебе жутко благодарна. Босс не захотел приехать. Прислали констеблей патрулировать округу. Так ты, значит, порешил бомбу?

— Точно, приятель, секир-башка ей сделал!

Лен затряс его руку, и мистер Кисс ощутил укол совести.

какой кошмар хотя в этом есть что-то чудовищно возбуждающее моя печенка так и лежит на столе если эти чертовы крысы еще до нее не добрались скорей бы все кончилось смешно но кажется каюк ей всюду мерещился запах стружки посмотри что они делают с Ист-Эндом думаешь это из-за евреев?

— Фред и Хлоя понесли Паффи к ветеринару. — Вытащив из сумочки пачку сигарет, Бет предложила ему закурить, а когда он отказался, спросила машинально: — Вы не против? — И чиркнула спичкой. — Так с домом все в порядке? — В отблесках пламени ее глаза показались очень большими.

— В полном порядке, мисс Скараманга. — Приподняв каску, он отдал ей ключ от ворот. — Собакам, кажется, нужно ваше внимание. И кто-то должен там прибраться. Это все ужасно. Мертвый пес и все такое. — Он постеснялся сказать, что и сам внес вклад в это «все такое».

— Вы не останетесь с нами на чашечку чая? Или даже на ночь? Вы, должно быть, совсем разбиты.

— Поеду-ка я лучше в Харроу. Жена и дети могут волноваться. Хотя вряд ли они будут думать, что я там. — Он махнул рукой на восток.