Лондонцы
Шрифт:
— Джосс Харви уже говорил мне о своих планах насчет моего будущего! — обожгла Ланса негодующим взглядом Кейт. — И я сказала ему, что мое будущее его не должно волновать.
— Вы имели на это полное право, — успокаивающе заметил Ланс, мысленно умоляя Бога сделать так, чтобы Кейт его не отвергла, чтобы он не потерял ее навсегда. — Но согласитесь, что сейчас его планы пришлись очень кстати. — Голос его все же дрогнул. — Я люблю вас, Кейт! Я полюбил вас задолго до того, как мы с вами впервые встретились, когда увидел вашу фотокарточку у Тоби. Он много рассказывал мне о вас. И сейчас ситуация складывается для нас как
Кейт сделала глубокий судорожный вдох. Теперь понятно, как Джоссу Харви удается манипулировать Лансом Мертоном! Любопытно, не пообещал ли он будущему зятю место председателя совета директоров после своей смерти? И полный контроль над компанией «Харвиз» до совершеннолетия Мэтью? Похоже, старик рассчитывает, что Ланс заменит ему потерянного внука.
А что в этом, собственно говоря, удивительного? Ланс и Тоби подружились еще в годы учебы в престижной частной школе. Тоби был блондином высокого роста и крупного телосложения, и Ланс обладал мускулистой фигурой, высоким ростом и почти нордической внешностью, хотя и был лишен характерной для Тоби добродушной непосредственности. Впрочем, это не делало его менее привлекательным. Кейт внимательно посмотрела на Ланса, на его напрягшееся узкое лицо с высокими скулами, и ей в голову невольно закралась еще одна мысль.
Супруга полковника авиации Ланса Мертона будет чувствовать себя защищенной от язвительных намеков и насмешек, материально обеспеченной и пользующейся уважением в обществе дамой. Ее образ жизни будет таким же, как если бы она вышла замуж за Тоби. И что гораздо важнее, с Джоссом Харви у нее сложатся вполне сносные отношения! Мэтью не придется страдать из-за того, что он явился причиной раздора между матерью и прадедушкой. Они будут казаться всем' одной крепкой, дружной семьей.
Такая перспектива, конечно, весьма соблазнительна. Красавец муж. Твердое общественное положение. Материальная обеспеченность. Кейт положила Лансу ладони на грудь и тихо сказала:
— Я не могу стать вашей женой, Ланс. Я вас не люблю.
— Возможно, так только кажется, — стиснув зубы, возразил Ланс. — Но все может предстать в ином свете, если наконец перестать постоянно думать о Тоби…
— Я уже не думаю о нем постоянно, — покачала головой Кейт. — Во всяком случае, моя печаль совсем не такая, какой она представляется вам.
— Тогда почему же… — раздраженно начал он.
— Потому, — перебила его она, — что я люблю другого человека.
Глаза Ланса на мгновение словно остекленели, затем в них промелькнула тень потрясения, сменившаяся недоверием.
— И я беременна от него, — развеяла его сомнения Кейт. Это прозвучало настолько искренне, что он ей наконец поверил и отдернул руки, словно боялся обжечься.
— Беременна? Ты беременна? — Ошеломленный, он перешел на ты.
Ланс вряд ли был бы удивлен сильнее, если бы Кейт сказала, что заболела проказой.
— Да, — подтвердила она. — Леон еще не знает об этом, но как только он получит следующее увольнение…
Она хотела сказать, что тогда они с Леоном поженятся, но Ланс перебил ее, выкрикнув:
— Леон? Это что еще за имя такое? Впервые слышу!
Их
— Леон — весьма распространенное в Вест-Индии имя.
— Где? В Вест-Индии? — переспросил Ланс с таким выражением лица, словно она влепила ему пощечину. — Боже правый! Я обращался с ней как с Пречистой Девой Марией, думал, что она верна памяти Тоби, а тем временем она путалась с этим… с этим…
Он не мог заставить себя даже произнести слово «черномазый».
Глаза его стали бешеными, и Кейт поняла, что разговора у них не получится. Это был конец их странных, так и не сложившихся отношений; они не стали ни любовниками, ни добрыми друзьями.
— Леон — моряк, — нисколько не опасаясь усугублять ситуацию, сообщила она. — Он снимал у меня комнату…
— Боже мой! — Ланса перекосило так, словно его вот-вот стошнит. — Ты строила из себя недотрогу, морочила мне голову, и все это время хохотала у меня за спиной и путалась, как портовая девка, с матросом! С черномазым матросом! И я собирался жениться на тебе, шлюха! — Глаза Ланса яростно сверкали, он побелел как мел. — Наверное, точно так как же ты дурачила Тоби! Может, Мэтью вовсе и не его ребенок, а еще какого-нибудь «жильца»? Украинца, например, или поляка! А?
Как ни странно, Кейт на него не обиделась. Ей стало его жаль.
— Прощайте, Ланс, — спокойно сказала она. — И заберите свои конфеты.
Издав глухой, сдавленный всхлип, он схватил с кухонного стола коробку в золотистой оберточной бумаге, перевязанную шелковой лентой, и выскочил вон, хлопнув дверью напоследок с такой страшной силой, что она едва не соскочила с петель.
Когда раздался такой же звук из прихожей, Кейт заметила, что ее трясет. Она села в кресло-качалку и стала дожидаться, пока машина Ланса уедет с площади Магнолий. И лишь после того как гул мотора стих окончательно, она отправилась узнать, дома ли Керри.
— Тебе не повезло, — добродушно ответила Мириам, пригласив ее войти. — Все дома, кроме Керри и Альберта. Ты пришла за Дейзи? По-моему, она не захочет идти домой. Они с Розой играют с кукольным домиком.
— Тогда пусть она еще немного побудет у вас, — сказала Кейт, лишний раз поблагодарив в душе Нелли Миллер, сумевшую исподволь вернуть ей прежнее расположение Дженнингсов и вновь сделать ее желанной гостьей в их доме.
— Бабуля испекла бублики, — сообщила Мириам. — Зайди на кухню, попробуй!
Но не успели они сделать и нескольких шагов по узкому коридору, заставленному всякой рухлядью, как завыли сирены.
— Проклятие! — в сердцах выругалась Мириам, обходя складную деревянную скамью со стопкой свежевыглаженного белья. — Как мне осточертели эти налеты! Ведь небось всего-то пара самолетов, а придется лезть из-за них в бомбоубежище. Если бы не дети, клянусь, осталась бы дома!
Кейт сочувственно покивала. Случалось, и ей не хотелось вставать среди ночи с постели из-за воздушной тревоги. Большинство лондонцев уже не обращало на сирены внимания, не желая поддаваться панике и доставлять удовольствие немецким летчикам. Кейт тоже не стала бы прятаться в убежище, но, как и Мириам, беспокоилась о детях.