Лора
Шрифт:
***
Я почувствовала приличный толчок в бок, в недоумении уставилась на Юну, та взглядом покосилась на Ксхета, предлагая обратить на него внимание.
— Ну, малышка, о чем задумалась? Мы ждем, — проговорил он с легким нетерпением в голосе. Чего он ждет то? Хоть бы повторил. Я обвела глазами зал, все взгляды были устремлены на меня. Взгляд Макса то же. Боже, как он смотрел на меня. С легким презрением, как смотрят на падших женщин наверно. Впрочем, он ведь очевидно ничего не помнил, старший Родэн не соврал. Так что в его глазах я сейчас и правда была просто одна из личных шлюх Ксхета. Причем не самая красивая. Учитывая, какой он на меня слегка удивленный оценивающий взгляд бросил, когда нас скопом рассматривал, даже САМАЯ некрасивая. Как унизительно. Унизительно и обидно. Хотелось встать и прошипеть ему в лицо: «да ты мне ноги готов был целовать», а потом выцарапать эти чертовы надменные глаза. И одновременно прижаться и зацеловать всего-всего. Оказывается, я уже и забыла, какой он. В тысячу раз желанней, чем рисовала услужливая память.
Тут я получила второй чувствительный толчок, и Юна зашептала мне на ухо: «пой давай, чего расселась, давно не получала?».
Ах, ну да, что еще мог попросить сделать Ксхет. Я потянулась за тайрой, лежащей неподалеку, и, встав, аккуратно переступая босыми ногами через тарелки с яствами, прошествовала прямо на середину обеденного ковра, из-под опущенных ресниц наблюдая за Максом. Принц опять кинул ленивый оценивающий взгляд, который ничего не выражал, задержался на глубоких разрезах юбки, при каждом движении обещающих открыть то, что может увидеть только любовник, скользнул на живот и замер, уставившись на родинку около пупка с каким-то оцепенелым выражением лица. Я внутренне победно улыбнулась, я помнила, как Макс нежно обожал ее, даже как-то называя. Может он в состоянии вспомнить? И именно поэтому лорд Азар сослал меня так далеко? Если есть хоть малейший шанс- я его не упущу. Принц проследил путь родинки до самого конца, пока я, не сев по-турецки рядом с блюдом с фруктами, не закрыла ее тайрой. Еще пару секунд он так же заворожено пялился в инструмент, потом тряхнул головой, сбрасывая наваждение и тут же скривился от боли. Виду него и правда был неважный, кожа нездорового зеленого оттенка выглядела почти как у орков. Глаза, всегда ясные и пронзительные, сейчас были поддернуты мутной пеленой. Видимо рана на голове еще сильно беспокоила.
Вокруг меня поднялся приветственный шум. Орки заулюлюкали и застучали кубками, ожидая концерта. Я ударила в первый раз по струнам, и все разом смолкли. Покосившись на Макса, я запела песни, которые исполняла ему так часто по ночам в Мергейле, после любви, сидя на кровати в полной темноте, а он, слушая, прикрыв глаза, медленно проводил пальцами по выступающим позвонкам на голой спине в такт. У меня и сейчас пробежали мурашки вдоль позвоночника, делая голос более глубоким и чувственным. Все заворожено внимали мелодии, затаив дыхание, уносясь мыслями в свои грезы. Все… кроме Макса. Я взглянула на него и поймала раздраженный свирепый взгляд. Было такое ощущение, что принцу не просто не нравилось, а звук моего голоса бесил его до крайности, вызывая чуть ли ни физическую боль. «Может это из-за того, что у него голова болит», — растерянно подумала я, начав петь немного тише. Но бесполезно, Макс смотрел на меня так, будто сейчас не выдержит и вцепится в горло, лишь бы я заткнулась. Ноздри его гневно раздувались, костяшки пальцев на сжатых кулаках побелели. Да что с ним такое?
— Хватит, — вдруг хрипло проговорил принц и резко вскочил, отчего его слегка повело в сторону и пришлось ухватиться за плечо рядом сидящего орка. Весь зал в недоумении уставился на него.
— Тебе не нравится? — почти обиженно проговорил Ксхет. Макс молчал, тяжело дыша, думая, что ответить. Вид у него был растерянный.
— Просто… просто рана еще болит. Я,пожалуй, покину ваш чудесный пир. Доброй ночи, — и выпрямившись, похлопав по подставленному плечу соседа, не дожидаясь разрешения, ушел.
Орки громогласно весело рассмеялись ему вслед:
— Гляди ка, Макса Родэна чуть не убило звуками тайры…
— Видели, как он побелел, бедолага?
Я сидела, тупо уставившись на пустые подушки, где только что был Макс. И ничего не могла понять. Неет, это была не просто головная боль. Такое ощущение, что он вообще не мог контролировать свое раздражение. Сам мой вид, голос выводили его из себя. Я видела это по глазам. Промелькнула картинка из прошлого: старший Родэн в карете говорит: так действует заклятье, что если мы встретимся, я буду бесить принца просто фактом своего существования…«От любви до ненависти» усмехнулся тогда он. Макс наверно так вскочил, потому что и сам не понял, что с ним происходит.
Что ж, ненависть, отлично, посмотрим, насколько у него крепкие нервы. Пусть лучше и правда задушит, чем я не попытаюсь.
35. Пигалица
Макс, развалившись на подушках, медленно передвигал по доске шахматные фигуры, играя сам с собой. Сегодня Ксхет отправляет гонца к императору с предложением обменять на него Мергейл. Значит сколько у него осталось? Он сходил белым конем. Примерно пять дней пути, если через пролив. Три дня у императора на раздумья. И опять пять дней, чтобы вернуться с ответом. Черный слон поглотил пешку. Итак, через тринадцать дней он умрет. Можно конечно попытаться сбежать. Но он ничего не знал о замке и окрестностях. И, если поймают, смерть будет долгой и мучительной… ооочень долгой. Патовая ситуация. Конь встал перед королем: шах.
Кто-то постучал и сразу открыл дверь, не дожидаясь приглашения. Макс недовольно поднял голову. На пороге стояла та самая вчерашняя девчонка с тайрой. В руках у нее был поднос с обедом. Она приветственно улыбнулась и энергично зашла в комнату. «Ну, только тебя мне не хватало», — раздраженно подумал принц. Он сам так и не понял, почему рабыня столь сильно вывела его вчера, но отголоски того чувства, когда глаза вдруг заволокло красной пеленой и было одно желание: придушить ее, ощущал до сих пор. В довершении ко всему, девчонка всю ночь снилась Максу в каких-то тревожных страшных снах, полных непонятных образов, так и не дав нормально отоспаться. Хорошо, хоть голова перестала кружиться и почти уже не болела.
— Добрый день, ваше высочество, как вы себя чувствуете? Выглядите лучше, чем вчера, — защебетала она как ни в чем не бывало, делая вид, что не замечает его недоброго взгляда.
Макс не удостоил девушку ответом, пристально наблюдая за тем, как рабыня ставит поднос перед ним и ожидая, когда она наконец уйдет. Но наглая девица, вместо того чтобы оставить его в покое, села напротив, скрестив ноги, отчего полы юбки разошлись почти до самой талии, обнажая стройные персиковые бедра и, мерцающие от какого-то крема, выступающие тазовые косточки. Удобно устроившись, она снова лучезарно улыбнулась, уставившись прямо ему в глаза. «Что за черт», — пронеслось в голове. Принц ответил ей тяжелым взглядом, который понял бы даже мертвый, и, извиняясь, удалился. Но эта пигалица только чуть склонила голову набок, продолжая улыбаться, и откровенно разглядывать его. Тоже молча, как и сам Макс. «Интересно, если ей сейчас по лицу врезать, она продолжит так сидеть?», — закралась в голову запретная мысль, обычно принцу не свойственная. От нее вдруг стало веселее, и он тоже мило улыбнулся в ответ, представляя, как у нее остается красный отпечаток ладони на щеке. Может даже губа опухнет. Или вообще треснет. Он конечно так не сделает, но картина выглядела очень эффектно. Девушка как- будто поняла, что он воображает всякие мерзости и, наконец, сделалась серьезной, но и не подумала встать и уйти.
— Птичка, верно? — Макс, прищурившись, решил начать диалог.
Девушка согласно кивнула, продолжая впиваться в него серо-зелеными глазами с темной синей каймой по краю.
— Какое все-таки идиотское прозвище, не находишь? — протянул он.
Она иронично приподняла бровь:
— Я передам даалу Ксхету, что вы ЕГО идею находите идиотской, — хитро сверкнула глазами.
"Ладно, 1–1", — подумал он и продолжил в том же духе:
— Он, что, прислал тебя сейчас? Если да, то можешь передать мою благодарность, но я не хочу, — он сделал паузу и произнес с ударением, — С ТОБОЙ.
Птичка как-то странно посмотрела на него, как-будто он сказал несусвестную глупость.
— Не угадал, — резко перешла на "ты".
Потом вздохнула, и наклонившись близко, почти задевая его, прошептала:
— Жить хочешь?
***
Макс застыл, вглядываясь в серо-зеленые глаза. Конечно, хочет. Но… она шлюха даала, это может быть ловушка. Ксхет просто играет с ним, как кошка с мышкой.
Девчонка так и не отодвинулась.
— Глазок под полкой, на которой стоят книги, — прошептала она еще тише и отодвинулась, как ни в чем не бывало.