Лора
Шрифт:
Принца вдруг обдало жаром от этого невинного жеста. Он тряхнул головой, сбрасывая непрошеное чувство.
— То есть побег отменяется, — слова прозвучали как-то глухо. Макс смутился, он не понимал, почему его так разволновало то, что она близко.
— Зачем же? У тебя еще целых два дня, что бы отыграться, но желание ты мне задолжал, — она облизнула пересохшие губы, молодой человек проследил за этим жестом, чувствуя, что жар никуда не уходит, а только становится сильнее. Черт, она же ему совсем не нравится, что происходит? Он откашлялся, чтобы голос, наконец, зазвучал нормально:
— И что это будет за желание? — получилось неплохо. Вполне будничным тоном.
Вместо ответа девушка, смотря в упор сверкающими зелеными глазами, медленно села ему на колени, откинув выбившиеся из прически мелкие косички. Зрачки ее стали огромными, дыхание поверхностным и частым. Макс замер как под гипнозом, не в силах пошевелиться, затаив дыхание. Он не ожидал такого поворота событий. Принц ощущал, как она, наклоняясь к нему, трется обнаженной плотью, уже влажной, сквозь ткань брюк о наливающийся член. Едва касаясь, проводит острым язычком по губам, как- будто пробуя на вкус, потом проникает в рот. Его как молнией ударило. От нее так вкусно пахло, не этими фиалками, а пробивавшимся сквозь них естественным ароматом кожи, дурманящим, терпким, сладковатым, до боли знакомым. Макс с силой прижал ее к себе, одной рукой обхватив затылок, другую запустив под юбку, добираясь до набухших складок, раздвигая их, поглаживая. Девушка судорожно всхлипнула, приподнимаясь, облегчая пальцам путь к цели. Одновременно с возбуждением принц начал чувствовать нарастающее раздражение. Его бесило, что она так легко завела его, что по всему телу бегут мурашки, руки дрожат. «Хороша, сучка», — пронеслось в голове с какой-то злостью. Он грубо скинул ее с себя на подушки, рывком расстегнул штаны, стянул с нее юбку, подтянул к себе за бедра и быстро вошел до упора. Она протяжно застонала, откинув голову, прикрыв глаза, на губах играла блаженная улыбка. Макс возвышался над ней, заворожено смотря, как член, блестящий от ее соков, медленно почти полностью выходит, а потом снова вколачивается внутрь. Там так жарко, так тесно, так тесно… Он нагнулся к Птичке, поцеловав, изогнутую шею, проведя языком по ушной раковине, хрипло прошептал: «Я-то думал, утону в тебе после орка, а ты ничего». Глаза девушки свирепо блеснули, и в следующую секунду голова Макса откинулась от неожиданной хлесткой пощечины. Он яростно зарычал, что себе эта девка позволяет? Не совсем понимая, что делает, схватил ее за тонкую шею, крепко сжимая пальцы, вышел, приподняв другой рукой бедра, и с размаху вошел ниже. Она бы наверно закричала от боли, но могла только захрипеть, так как воздуха не хватало. Макс резко отпустил, поняв, что переборщил. На нежной коже сразу начали появляться следы от его пальцев. Черт, девушка закашлялась. Родэн нежно поцеловал ее в шею, извиняясь, но девушка как- будто не обиделась, запустив руки ему в волосы, перебирая пряди, потом потянула, приподнимая голову выше, привлекая к себе, жадно впиваясь в губы. Принц медленно возобновил движения. Сначала она судорожно всхлипывала, привыкая к другим, немного болезненным ощущениям, но потом, все больше расслабляясь, начала подаваться навстречу ему, притягивая ближе за ягодицы, глухо постанывая в такт. «Хорошо, что их нельзя услышать, лишь бы никто не вошел», — пронеслось у Макса в мозгу. Чувство опасности только обостряло ощущения. Он нашел клитор и начал ритмично поглаживать его, быстро подводя Птичку к разрядке. «Давай же, давай, уже сил нет терпеть», — стучало в голове, он жмурился, чтобы не видеть распростертое девичье тело, порозовевшее от приближающегося оргазма, то, как член входит в нее. Наконец девушка протяжно застонала, и ее затрясло в сильных волнообразных судорогах. Он со вздохом облегчения позволил себе присоединиться к ней. Макс без сил упал на тяжело дышавшую рабыню, не в состоянии даже пальцем пошевелить. «Так бы всю жизнь лежал», — расслаблено подумал он. Но Птичка вдруг спихнула его с себя и вскочила, натягивая юбку.
— Мне уже давно пора, до завтра, — и наклонившись, по-хозяйски поцеловала его в губы и исчезла за дверью, не дав ему даже слова сказать. Макс в изумлении уставился ей вслед. Что это было? Может, он до сих пор спит и ему привиделось? Кто вообще кого трахнул? У Родэна было ощущение, что его. Все-таки она невыносима.
36. Совсем скоро
Я на негнущихся ногах вышла из комнаты и, зайдя за угол, прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. У меня и в мыслях не было с ним спать, я хотела только поцеловать, просто поцеловать. Это было опасно. Очень. Больше так делать нельзя. Чудо, что нас не застукали. Я провела по шее, там точно остались синяки. Как объясняться. Черт. Невольно расплылась в блаженной улыбке: что бы там не творилось у Макса в голове, но тело прекрасно все помнило. Как же его не хватало. Целый год…такой невыносимо долгий. Я прикрыла глаза, улавливая запах Родэна, оставшийся на теле. Все, хватит. Нужно идти к себе, пока другие не спохватились. Насчет шеи… что ж, полуправда всегда была лучшим способом скрыть истину. Лишь бы сам Макс случайно не выдал. Надо было договориться, но я просто не могла остаться, слушать его злые колкости после того, как было так хорошо. Собравшись и вздохнув, я побежала в покои рабынь.
***
Ксхет, развалившись на подушках, откинув голову, закидывал себе в рот кусочки жареного мяса и овощи. Я мысленно закатила глаза, ел он всегда так, что у меня напрочь пропадал аппетит. Он в общем-то не был очень плохим или бездумно жестоким. Но приходилось все время помнить, с кем имеешь дело. Даалу бы я пощечину залепить не смогла, а если бы смогла, то сейчас бы уже знакомилась со своими предками на том свете. Здесь были негласные правила, как себя вести, что можно, а что нет, и, если их не нарушать, жизнь была вполне сносной. Если бы только он периодечески не хотел близости. Мне повезло, от меня он требовал ее не так часто, как от рыжеволосой Юны(у нее даже было имя, что считалось высшей привилегией), или от Сажи(обозвал так чернокожую эльфийку за цвет, как оригинально). Но все равно чаще, чем мне бы хотелось. А мне хотелось НИКОГДА.
Я сидела рядом, сегодня Ксхет решил уделить внимание именно мне, периодически оглаживая голую коленку. Как не кстати. Макс сидел напротив, исподволь кидая на меня задумчивый, слегка растерянный взгляд, видимо еще не отошел от случившегося. Уж если я от себя не ожидала, что все так далеко зайдет, то у него наверно вообще каша в голове. И на огромную зеленую лапу на коленке он тоже смотрел.
— Так значит Птичка обыграла тебя в шахматы, а, Родэн? — ухмыляясь, протянул даал, гордый моими успехами, как- будто сам научил.
Макс кинул на меня сердитый осуждающий взгляд, означающий похоже: "Ты же вроде обещала молчать, маленькая стерва". Я, слегка пожав плечами, провела легким жестом по шее с отчетливыми синяками от пальцев. Не оставил бы следов- не сказала бы, терпи теперь, сам виноват.
— Но конечно портить мое имущество- это перебор, — Ксхет тоже покосился на мою шею, — Что, не любишь оставаться в дураках, а, Родэн? — даал опять весело засмеялся.
Макс кинул на него непроницаемый взгляд. Ооо, я прекрасно поняла, о чем он подумал. "Ты даже не представляешь насколько я ПОПОРТИЛ твое имущество".Принц мило улыбнулся:
— Не сдержался, это было так… неожиданно. Больше не повторится, — посмотрел на меня в упор. Он о шахматах, шее или сексе?
— Хорошо, а то эта девчонка одна из моих любимых, — рука поползла под юбку, накрывая венерин холмик. Я затаила дыхание. Бестыжесть орков была обычным делом, но, боже, только не сейчас, не здесь! Макс тупо уставился на руку, потом поднял ничего не выражающий взгляд на Ксхета. Может ему и правда все равно? Просто слегка ошарашен, что это все прямо за ужином происходит. Меня спасли вошедшие танцовщицы, Ксхет моментально забыл обо мне и убрал руку. Я выдохнула. Дальше обошлось без происществий и ужин прошел относительно спокойно. Родэн так больше на меня ни разу и не взглянул, пристально наблюдая за извивающимися в такт музыке девушками.
***
На следующий день я, как и вчера, зашла с подносом с обедом в комнату к Максу. Он валялся на ковре, служащим кроватью, с какой-то книжкой. Увидев меня, молча встал и первым делом подошел к глазку, наводя на него обманувающую пелену. Потом вернулся на прежнее место и продолжил читать. Оригинально. Кому вообще нужно больше сбегать: мне или ему. Что ж, ладно, мы не гордые.
— Я принесла ножи, подойдут? — кинула их на пол рядом с ним. Очень рядом.
— Ээй, поаккуратней! А если бы в меня попала? Кто ж так с ножами обращается! Совсем уже… — Макс зло зашипел, подскочив. Зато соизволил вступить в диалог. Я только молча улыбнулась. Он смерил меня сердитым взглядом, потом посмотрел на валяющиеся ножи:
— Подойдут.
— Пятница завтра, помнишь? Скажи, что еще нужно? Ты сам справишься с охраной? Я приду в полночь.
— Я еще не выиграл, — вдруг как-то странно посмотрел на меня Макс.
— Давай сегодня обойдемся… без игр, — я подошла к нему поближе, просто не могла устоять.
Родэн молчал. Только смотрел на меня своим фирменным непроницаемым взглядом, оставляя гадать, что за мысли роятся у него в голове. Наконец он нарушил звенящую тишину.
— С охраной я справлюсь. Подойдешь громко поздороваешься с ними, чтобы я услышал, ясно? — я кивнула, — Тебе нужна удобная одежда, желательно штаны, два теплых плаща, две фляги, огниво. Все. Ну и карта с компасом конечно.
— А еда? — удивилась я.
— Там найдем, — отмахнулся Макс, — да и за три дня с голоду не умрешь. А после границы можно вызвать грифона.
— А тут почему нельзя?
— Подстрелят. Они знают, что я могу его позвать и будут готовы. Я не могу рисковать.
— А в лесу?
— На границе могут подстрелить, стоит ему только сюда залететь. Но если будет совсем плохо, в лесу попробую позвать, — ответил Родэн.
Но мне почему-то показалось, что он скорее умрет. А мою жизнь он пока вряд ли ценит высоко. Во всяком случае меньше, чем жизнь Пушка.