Лорд-дикарь
Шрифт:
— А почему он вообще разделся? — спросил Пенроуз. — И почему он держит в руках это грязное животное?
Леон погладил кролика и посмотрел на Пенроуза.
— Друг, — сказал он.
Пенроуз, в свою очередь, посмотрел на мисс Холлидей:
— Он сказал… друг?
— Он шутит. Вы можете отпустить кролика.
— Нет.
Решительно поджав губы, Ариэл потянулась к кролику.
— Я сказала, что вы можете…
— Нет, — ответил Леон, поднимая кролика выше.
— Он же не собирается приносить это грязное существо в дом? — спросил
Ариэл покачала головой:
— Нет.
— Да, — твердо ответил Леон, моментально решив, что именно так он и сделает.
Ариэл тоже поняла это. Она уже научилась понимать своего ученика по твердости голоса, по решимости в глазах и постаралась перевести разговор на другую тему.
Она посмотрела на Пенроуза, и на ее лице снова появилась натянутая улыбка.
— Мы идем пить чай, — сказала она. — Окажите честь выпить чаю вместе с нами, мистер Пенроуз.
Нет — послал ему сигнал Леон. Время чаепития принадлежит только им двоим, и он не намерен делить его — да и ее тоже — с этим безмозглым дураком.
— Боюсь, что не смогу, — ответил Пенроуз, напуганный дикой выходкой Леона. Он с отвращением посмотрел на кролика. — У меня деловая встреча.
— Но вы могли бы побыть с нами хотя бы несколько минут, — с мольбой в голосе предложила Ариэл. — Я разучила новую музыкальную пьесу и подумала, что вы…
Нос небрежно махнул рукой, всем своим видом демонстрируя нелепость ее просьбы. Он отмахивался от Ариэл, как от надоедливой мошки. Леону даже захотелось стереть кулаком самодовольство с его мерзкого лица.
— Я уже опаздываю, — сказал Пенроуз, доставая из-под мышек длинную бухгалтерскую книгу в кожаном переплете. — У меня тут некоторые проблемы… приходы и расходы не сходятся, и я подумал… может, вы… Проверьте все, когда у вас найдется свободная минутка.
Леон ожидал, что она откажется, скажет об отсутствии времени, о том, что в свободные минуты она спит, но вместо этого услышал:
— Конечно, я буду только счастлива помочь вам. — Невидимые ниточки натянулись, и уголки ее рта поползли вверх, растягиваясь в клоунскую улыбку. — Возможно, это результат моей прежней ошибки.
— Да, — с радостью согласился Нос, просияв от того, что его вины тут нет. — Прошу вас просмотреть все к завтрашнему вечеру.
— Конечно.
— Ну вот и хорошо.
Леон с презрением смотрел вслед удалявшемуся Носу, затем обратил взор на мисс Холлидей.
Он ожидал, что она сейчас начнет выговаривать ему за сцену с кроликом, прочитает лекцию о том, как нужно себя вести завтра за обедом. Он даже приготовился выслушать ее сетования на то, что безнадежно влюблена, хотя этого ему хотелось меньше всего.
Он был готов ко всему, но только не к тому, что последовало.
— Я пропала, — прошептала Ариэл дрожащим голосом, в котором чувствовались слезы.
Достаточно посидеть пять минут с лордом-дикарем за одним столом, чтобы убедиться в его неготовности к предстоящей роли. Все труды Ариэл напрасны — она ничему его не научила. Маркиза из него не вышло. Чуда не свершилось. Скорее всего граф расстроится и на оставшиеся две недели откажется от ее услуг.
И что тогда? Если повезет, то мистер Пенроуз возьмет ее обратно в школу, но скорее всего после такого провала он просто не захочет ее видеть. Тщетны и ее усилия привлечь к себе его внимание. Сердце Ариэл сжалось при одной мысли, что станет с ее семьей.
А что будет с Сейджем? Она не настолько наивна, чтобы полагать, будто Каслтон откажется от задуманного плана из-за ее провала. Скорее всего он наймет кого-нибудь другого — человека с твердым характером, такого, как, например, Фаррел. От этой мысли Ариэл содрогнулась, вспомнив следы побоев на спине Сейджа.
Воспоминания болью отдались в сердце, и Ариэл невольно схватилась за грудь. Ее переживания за Сейджа вполне естественны, ведь они провели вместе столько времени, работая бок о бок, совершая длительные прогулки, ища пути взаимопонимания, несмотря на барьеры, их разделяющие.
Со временем у них выработалась своя система общения: они понимали друг друга по выражению глаз, по жестам. Ариэл часто удивлялась, как много можно сказать, не прибегая к словам. Сейдж обладал удивительной способностью выразить свои чувства простым поднятием бровей. Другой бы на его месте пустился в долгие рассуждения.
Как ни странно, они понимали друг друга лучше и знали больше, чем это принято в обществе, где мужчина и женщина руководствуются условностями, регулирующими их отношения. Бывали минуты, когда их взгляды встречались и они отлично понимали, что творится в душе у каждого. Смутное волнение охватывало Ариэл, и она, не в силах выдержать его взгляда, первой опускала глаза. Ее смущала и его улыбка — насмешливая, все понимающая.
Однако избежать его взгляда было намного легче, чем тех чувств, которые он вызывал в ее душе. Как часто по ночам, оставаясь одна, она размышляла над тем, что с ней происходит. Ворочаясь с боку на бок, она пыталась отогнать от себя тревожные мысли. Но сон не шел и перед ее мысленным взором вставали волнующие картины…
Как хорошо она помнит день, когда, споткнувшись, оказалась в его объятиях.
Еще не знавшая мужских поцелуев, Ариэл женским чутьем угадала: подержи он ее тогда секундой дольше, поцелуй бы напросился сам собой, и этому поцелую не было бы равных, скорее он был бы таким же диким и необузданным, как и сам маркиз. Единственное, чего она не представляла, так это своей реакции.
Вот и хорошо, все скоро закончится, и не надо будет больше размышлять над этим.
Несмотря на плохое предчувствие, Ариэл готовилась к званому обеду с присущей ей старательностью. Она была полна решимости встретить неизбежное с высоко поднятой головой и до последнего момента выполнять возложенные на нее обязанности. После долгого раздумья она решила предоставить составление меню заботам миссис Фаррел, с тем чтобы полностью сосредоточиться на тщательной подготовке Сейджа к предстоящему визиту.