Лорд и леди Шервуда. Том 4

Вульф Айлин

– Вилл, ты утомил меня упреками по дороге в Веардрун, – ровным голосом ответил Робин.

– Ничего, потерпи еще немного! – с усмешкой предложил ему Вилл. – А как ты прикажешь мне охранять твою светлость, если ты ныряешь в самую гущу ратников, хватаешь Дикона, который на ногах не мог устоять, и пытаешься отбиться одним мечом от пяти?!

Робин смерил брата усталым взглядом, заметил укор в глазах Марианны, полное одобрение слов Вилла в глазах Джона и отвернулся.

– Где вы укрыли Дикона? – спросила Марианна.

– Пока в охотничьем доме под охраной

ратников, – ответил Джон уже с порога и хмуро усмехнулся. – Он так избит, что еле дышит. Алан поехал к нему вместе с Эллен. После полудня отправлюсь за ним и привезу в Веардрун, если Эллен даст слово, что он выдержит дорогу.

– Вилл, распорядись, чтобы всю семью Дикона тоже переправили в Веардрун, – сказал Робин.

– Распорядился еще позавчера, – ответил Вилл, закрывая дверь за собой и Джоном.

– Почему он такой злой сегодня? – спросила Марианна, проводив Вилла взглядом.

– Наслушался от меня много лестных слов за то, что не усмотрел за тобой, – усмехнулся Робин. – Сегодня платит тем же, благо я дал ему повод.

Он повернул к ней голову, она отвернулась от двери, их глаза встретились.

– А теперь, моя леди, давай обсудим наши семейные дела, – сказал Робин, устремив на Марианну пристальный взгляд. – Как я тебе уже говорил, ни о каком твоем уходе в монастырь речи быть не может. Я приношу тебе извинения за разговор в охотничьем доме, за то, что причинил тебе боль этим разговором, и отдельно прошу тебя простить и забыть ту пощечину. От тебя я хочу сейчас услышать одно: ты намерена и впредь должным образом выполнять данную мне при венчании клятву или будешь продолжать упорствовать и угрожать мне ее нарушением?

Марианна едва заметно улыбнулась и, взяв руку Робина в свои ладони, поднесла ее к губам.

– Мой лорд, мне странно, что у тебя остались сомнения после того, как я не отвергла ни одного твоего поцелуя три дня назад!

Заметив, что Робин не принял ее улыбку и лицо его осталось серьезным, а взгляд напряженным и настойчивым, она с такой же серьезностью продолжила:

– Я прошу у тебя прощения за недостойные угрозы, которые допустила в пылу ссоры. Моя верность тебе была, остается и будет нерушимой, и ты можешь быть уверен во мне, как в самом себе. Ничего я так не желаю, как и дальше быть твоей женой. Тебе нет необходимости просить у меня прощения за пощечину: я заслужила ее. Даю тебе слово, что впредь у тебя никогда не будет причины для такого гнева на меня, чтобы ты забыл о сдержанности.

Когда она договорила и вновь поднесла его руку к губам, он наконец улыбнулся и крепко сжал ее пальцы.

– Тогда – мир, моя леди?

Она подняла голову и отрицательно покачала головой.

– Еще нет! – и теперь ее глаза стали серьезными, даже неумолимыми. – Я только грозила отступить от брачных обетов, а ты уже это сделал. Если ты хочешь, чтобы между нами был мир, исправь свою ошибку, из каких бы благих помыслов ты ее не совершил. Вспомни слова обета: в счастье и в несчастье! Следовать обету в счастье легко, а как насчет несчастья?

Робин понял, о чем она говорит,

и улыбнулся:

– Ну, пока о несчастье говорить не приходится. Негласная опала – так будет вернее.

– Мне все равно, как ты это назовешь, – с прежней настойчивостью сказала Марианна. – Я та, которая должна оберегать тебя. Как мне справиться со своим долгом, если ты решил держать меня в неведении?

Минуту они молча смотрели друг на друга, потом Робин глубоко вздохнул и на миг сомкнул веки, соглашаясь с ней.

– Ты права, Моруэнн. Обойдемся без слов – можешь все увидеть сама. Только пока будешь смотреть, передай мне немного сил.

Марианна сильнее сжала в ладонях его руку, и Робина омыла волна ее исцеляющей жизненной силы. Отрешившись от всего, Марианна посмотрела вглубь его глаз, и, как всегда, ее тут же закружил синий водоворот и увлек за собой в память Робина.

* * *

Она увидела его. В парадной одежде и графских регалиях, он стоял, преклонив колено и почтительно склонив голову перед королем Иоанном, восседавшим в кресле. Она никогда прежде не видела Иоанна. В его чертах было определенное сходство с королем Ричардом, но, несмотря на это сходство, Иоанн казался размытым отражением царственного облика покойного брата. Ему недоставало величия и достоинства, и казалось, сам Иоанн прекрасно осознает, что проигрывает брату во многом, даже сейчас, когда Ричард уже упокоился с миром.

Иоанн смотрел на Робина неотрывным колючим взглядом. Его губы были плотно сжаты. По лицу короля пробегала легкая судорога – то ли он был нездоров, то ли разгневан. Склоненное лицо Робина оставалось абсолютно спокойным, опущенный взгляд полон терпения. Очевидно, Иоанну доставляло удовольствие держать графа Хантингтона в коленопреклоненной позе как можно дольше. Наконец он разрешил Робину встать, и тот легко поднялся с колена, выпрямился и устремил на короля бесстрастный непроницаемый взгляд.

– Я даю тебе согласие на все, о чем ты просил меня, – медленно проговорил Иоанн, не спуская глаз с Робина. – Указы, выражающие мою волю, готовы, подписаны и скреплены печатью. Вот они!

Иоанн повелительно протянул в сторону руку, унизанную перстнями, и один из придворных писцов поспешил принести два свитка, с которых свешивались королевские печати.

– Не мне, – сказал Иоанн, когда писец с низким поклоном протянул королю оба свитка. – Графу Хантингтону.

Робин взял свитки и почтительно поклонился Иоанну.

– Я безмерно благодарен вам, государь, за проявленную милость!

Не видя, что написано в указах, Марианна узнала об их содержании из памяти Робина и вздрогнула от удивления. Зачем он попросил об этом короля?! Самого Иоанна тоже интересовал этот вопрос, судя по его следующим словам:

– К чему эта предосторожность? Чего ты опасаешься, граф Роберт?

– Превратностей судьбы, государь, – сдержанно ответил Робин.

Иоанн тонко усмехнулся, давая понять, что он догадывается, о каких превратностях говорит граф Хантингтон и что может быть их причиной.