Лорд в кандалах
Шрифт:
Пришлось делать вид, что задумался. Оливер. Наследник. Нас с ним учили по одним и тем же стандартам, но там, где у меня было всего-навсего пять лет, у старшего брата была вся жизнь. Роберт его не просто учил, а готовил к принятию рода, пестовал, воспитывал, холил и лелеял. Давал лучшее и требовал максимальной отдачи. Я же? Мне нужно было быть лишь похожим на Эмберхарта. Но всё равно, у нас очень много общего.
— Согласен.
Приступили немедленно. Сначала я, оставив один из мечей в центре зала, отошел в самый дальний край комнаты, то же самое сделал и Оливер, аккуратно пятясь с насаженной на когти женщиной. Затем он действительно
— Ампула на клинке, — указал я брату на то, что он и так видел.
— Сначала Тишина для леди, — ухмыльнулся тот, — Наконец-то увижу твои способности вживую, брат.
Я повернул голову к Элизе, отправляя щелчком пальцев докуренную сигарету на пол. Та смотрела на меня прямым и спокойным взглядом, без вызова, лишь с некоторой напряженностью. Эх, будь она лет на десять помладше… Тихий сип вмешался в ход неуместной мысли. В противоположном от нас углу, с противоестественно широко раскрытым ртом медленно оседал Оливер. В его затылок по самую рукоять был вбит короткий клинок Гэндзи Момо, стоящей за его спиной.
Брат упал мешком на бок со стекленеющими глазами. Из его огромного рта, постепенно принимающего нормальную форму, начала изливаться темно-зеленая флюоресцирующая жидкость, от которой полированные мраморные плиты начали буквально таять, исходя едким черным дымом. Спустя пару секунд его обнаженное тело окончательно стало человеческим, после чего голова и плечо начали очень быстро растворяться в кипящей луже. Момо стояла около меня, с недовольным видом рассматривая свой наполовину расплавившийся клинок. Я ей сунул свой меч, а сам быстро пробежал в центр зала, чтобы забрать оружие брата.
Хорошая попытка, брат. Хотел плюнуть в меня кислотой, видоизменив лишь пасть, горло и желудок? Отличная попытка, высочайшее мастерство одержимости. Не удивлен, что отец и ты сам хранили возможности твоего внутреннего демона в тайне.
— Уходим отсюда, быстро! — поставил задачу я, — Дым может быть хуже кислоты!
Мы втроем выскочили наружу из здания, тут же став свидетелями, как «Плач» осыпает выстрелами из крупнокалиберной пушки спешно удирающий дымящий дирижаблик, которого тут раньше не было. Хм, а ведь устрой мы дуэль, Оливер вполне смог бы удрать, отступив и сменив форму на более прыгучую. Разумеется, если бы я не отдал радикальный приказ стрелять по всему, что нарушает требования капитана «Плача».
— Эмберхарты, — едко сказала леди Мур, проверяя своё платье на предмет излишне откровенных дыр, — Вы… как всегда.
Эмберхарты. Первое правило — убедись, что понимаешь условия сделки. Я был железобетонно уверен, что возьми Оливер меч, то он бы сражался честно до самого конца. При этом он вполне бы мог уйти в глухую защиту, чтобы потянуть время до активации коктейля, но озвученное он бы выполнил «от» и «до». Я же в свою очередь мог его легко убить во время дуэли точно таким же образом, каким победил гримвика, имея неодолимое преимущество в силе и ловкости. Но…
Ни он, ни я не собирались ждать начала дуэли. Незаметно выполнив частичную трансформацию, наследник Эмберхартов ждал, пока
— На этом и строился расчет Октопулоса, а, незаметный и неуловимый сэр Грейшейд? — процедил я, отдавая мысленный приказ Арку.
— Не могу знать, о чем это вы, лорд Эмберхарт, — раздался позади приятный голос молодого человека.
— О приобретении Дикурием ручного Древнего рода, разумеется, — не стал я оборачиваться к тому, кто ничем себя не показал в самый нужный момент.
— Вы позволяете себе очень рискованные домыслы, лорд.
— Авис, прекратите нести чушь! — внезапно рявкнула совсем недавно скромная и боязливая леди Мур, — Меня отправили сюда как овцу на заклание! Как я это поняла?! Когда вы не пошевелили и пальцем, пока Оливер Эмберхарт играл со мной в сорокопутку!
— Я был готов действо…
Выдавив из себя Тишину на полную, я резко обернулся, вовсю уговаривая себя дозировать силу, а затем врезал благородному сэру семейства Грейшейд по лицу кулаком. Уговоры подействовали слабо, поэтому тело, пролетев метра четыре, радостно покатилось по дороге, собирая на себя пыль русских дорог. Загнав всё назад, я подал руку осевшей от внезапной слабости Элизе. Та вцепилась в мои пальцы, как в спасательный круг.
— Спасибо, Алистер, — устало проговорила девушка, быстро приходя в норму.
— Посмотрите, пожалуйста, нашего ненадежного попутчика, миледи, — попросил я её, — Будет неудобно, если он умрёт. Только прошу вас, особо не исцеляйте его. А то вдруг он оскорбится, бросит мне вызов. Придётся устраивать еще дуэль.
— Вряд ли он доставит мне ту же радость, как и ваш брат, лорд Эмберхарт. Мелковат! — уничижительно выплюнула леди, приступая к осмотру пострадавшего.
Не все можно просчитать, особенно внезапную схватку, но мысли, цели и желания людей? Куда легче. Октопулос сунул мне леди Мур, зная, что я небрежно отношусь к жизни и благополучию неважных для меня разумных. По его собственному мнению, я никоим образом не мог относиться к боящейся меня до судорог дочери врага хорошо. Элиза умирает и… ничего не происходит. Совершенно ничего, пока я не принимаю главенство над богатым Древним родом, с которого можно стрясти компенсацию за фактическое уничтожение другого. Муров осталось мало, скорее всего, родственники Элизы давно уже находятся в беспощадной тихой войне, стремясь освоить и удержать активы, раздергиваемые конкурентами и доброхотами, а со смертью леди эти усилия бы пошли прахом.
А за протекцию древнего грека мне пришлось бы платить отдельно, да так, что платили бы и внуки.
— Нам пора на дирижабль, леди. Скоро вы будете дома.
— С нетерпением жду этого момента, лорд. И… благодарю вас.
— Не за что.
Нельзя ждать от судьбы многого, особенно, если она и так щедра. Моя охота увенчалась успехом, бой выигран, но война еще нет. Следующий ход придётся отдать отцу. Я буду ждать его в Камикочи. Разница лишь в том, что если раньше Древнему лорду Демонов Роберту Эмберхарту было куда деваться, то теперь уже некуда. Остались лишь я и он. Либо он убьет меня, сделав себя неприкасаемым на время, пока не сможет возродить род, либо его убью я, забрав фамилию и всё, что к ней прилагается. Он придёт в долину. А я буду ждать.