Лоренца дочь Великолепного
Шрифт:
– Я подожду Вас здесь, – поспешно сказала Лоренца, не желавшая признавать своё поражение.
С сожалением посмотрев вслед молодому человеку, она вздохнула. Неожиданно ветер донёс до неё чьи-то голоса. Судя по всему, это разговаривали двое мужчин, прогуливавшихся по аллее возле грота. Невольно прислушавшись к их беседе, Лоренца поняла, что это были папский нунций и посол из Милана, которых она видела среди гостей.
– Сеньор Лодовико со дня на день ожидает перехода французов через Альпы, – сказал миланец. – Король Карл твёрдо обещал, что не позднее его именин покинет Лион и двинется
– Это ещё не значит, что он дойдёт хотя бы до Турина, – возразил епископ. – Всем известно, что французы стеснены в средствах.
– И всё-таки на месте Его Святейшества я бы хорошо подумал, стоит ли ему продолжать с такой настойчивостью придерживаться союза с Неаполем.
– Вы же знаете, что наш святейший владыка недавно женил одного из своих племянников на неаполитанской принцессе. К тому же, Медичи тоже заключили союз с королём Ферранте.
– Неужели кто-то всерьёз воспринимает этих юнцов? – миланец немного понизил голос. – Из них троих опасность представляет лишь кардинал. Но что он сможет сделать, если его брата интересуют только охота и женщины? Своей грубостью и заносчивостью Пьеро настроил против себя многих флорентийцев и оттолкнул большинство союзников. Вдобавок, чтобы убрать возможных соперников, он велел схватить кузенов Великолепного, Лоренцо и Джованни Медичи, которым, к счастью, удалось бежать и найти защиту у короля Карла. По моим сведениям, в городе зреет недовольство против Пьеро, которое подогревают речи этого сумасшедшего монаха.
– Кстати, – добавил он, – как папа Александр относится к тому, что Савонарола поносит его в своих проповедях?
– Его Святейшество не волнуют речи какого-то доминиканца. Тем более, если понадобится, его всегда можно будет подкупить.
– Вы так думаете? Великолепный, как я слышал, уже пытался это сделать.
– Но он не предлагал Савонароле кардинальскую шапку…
Голоса стали стихать и Лоренца догадалась, что оба собеседника отошли от грота.
– Мне стоило большого труда разыскать тебя, красавица, – перед девушкой внезапно возник Пьеро Медичи.
– Я уже ухожу, монсеньор, – Лоренца хотела было подняться со скамьи, однако правитель усадил её обратно.
– Ты кого-то ждёшь? – поинтересовался он, пристроившись рядом.
– Да, мессира Амори. Он должен скоро вернуться.
– Вряд ли, – Пьеро усмехнулся. – Это я подослал к нему раба, а не посол короля Карла, который сейчас беседует с моим братом. А красноречие Джованни остановить нелегко.
– Не понимаю, зачем ты это сделал, монсеньор…
– Неужели ты и вправду не догадываешься? – правитель взял девушку за руку. – Я целый день мечтал об этой минуте, но рядом с тобой постоянно крутился то Мирандола, то молодой француз.
– Ты о чём-то хотел поговорить со мной, монсеньор, – напомнила Лоренца, безуспешно пытаясь отнять свою руку.
– Да, о моей любви к тебе, – Пьеро придвинулся ещё ближе. – Мне пришлось уступить во время состязаний послу и его помощнику, потому что они – мои гости. Однако, надеюсь, ты сейчас вознаградишь меня за это?
– Вы говорите загадками, монсеньор.
– Сколько тебе лет? – после паузы поинтересовался правитель.
– Пятнадцать.
– Вот как? Ты кажешься более…
– Я – подданная французского короля, монсеньор.
– Но сейчас ты находишься во Флоренции, а здесь я – самовластный государь.
– В таком случае, странно, что ты терпишь в городе Савонаролу.
– Причём тут фра Джироламо? – в голосе Пьеро послышалось раздражение.
– Потому что он ругает Медичи на каждом шагу и его никто не останавливает.
– Ты ещё слишком молода и не можешь понять всех тонкостей политики. К тому же, все вокруг, начиная с Мирандолы, твердят мне, что фра Джироламо святой. И что он прославит Флоренцию.
– Если бы кто-то отказал в предсмертном отпущении грехов моему отцу, то я бы не простила его.
– Ещё при жизни моего отца фра Джироламо всячески поносил его, но он не только не изгнал настоятеля Святого Марка из города, а, наоборот, посылал богатые вклады в возглавляемый им монастырь и даже ходил слушать туда мессу. Почему же я должен поступать иначе?
– Потому что может так случиться, монсеньор, что Савонарола, а не ты, станет хозяином города.
– Это уже слишком, – отмахнулся Пьеро. – Будем считать, что ты мне ничего не говорила, а я тебя не слышал. Забудь об этом монахе и поговорим лучше о нас.
– Я могу любить тебя, монсеньор, лишь как брата…
– Опять отговорки? – правитель нахмурился. – Или ты отдала своё сердце кому-нибудь другому? Возможно, послу короля Карла?
– Нет.
– В чём же дело, если твоё сердце свободно? Мой отец говорил: «Сорви розу, пока она цветёт!» И радовался, когда во время карнавала повсюду распевали сочинённые им песни. Говорят, что я унаследовал его талант. Уступи мне: и вся Флоренция будет у твоих ног, а я воспою тебя в своих стихах!
Произнеся эти слова, Пьеро притянул девушку к себе. «Вы не успеете и глазом моргнуть, как станете любовницей собственного брата», – вспомнила она слова Монбара.
– Я не могу, монсеньор! – Лоренца снова попыталась подняться, но ей это не удалось.
– Отпусти её!
Повернув голову, девушка увидела Амори. Так как Пьеро продолжал удерживать Лоренцу, Сольё схватил его за ворот платья и тот поневоле вынужден был подчиниться.
– Ты поплатишься за это! – прошипел правитель, однако в его глазах мелькнул испуг.
– Я вызываю Вас на поединок, потому что Вы оскорбили честь мадемуазель де Нери! – вероятно, от волнения, Амори перешёл на французский язык.
– Государь волен не отвечать на вызов лица, стоящего гораздо ниже его, тем более, иностранца, – постаравшись придать себе прежний высокомерный вид, ответил старший сын Великолепного.
– Мой предок упоминается в летописях времён первых крестовых походов. Можете ли Вы сказать о себе то же?
Лицо правителя пошло красными пятнами. Тогда Лоренца воскликнула:
– Вы не можете драться!
– Не вмешивайтесь, мадемуазель де Нери, – хмуро сказал Амори. – Это мужское дело!
– Я не могу допустить, чтобы один из вас был убит! – лихорадочно произнесла девушка. – Прошу Вас, оставьте в покое моего брата, мессир де Сольё!