Лоренца дочь Великолепного
Шрифт:
– Ты спишь, дитя моё?
– Нет, преподобная матушка.
– Мне необходимо поговорить с тобой, – настоятельница села на табурет. – Но даже здесь, в монастыре, у стен есть уши, поэтому мне пришлось дожидаться, пока сёстры заснут.
Несколько мгновений мать Маддалена словно собиралась с мыслями, а затем вдруг неожиданно произнесла:
– Одна из сестёр поведала мне о том, будто ты утверждаешь, что твоим отцом является Великолепный…
Лоренца вздохнула:
– Не знаю, что ты хочешь услышать от меня, преподобная матушка.
– Конечно, правду, дитя моё.
– А если я скажу, что это так, разве ты поверишь мне? Ведь все вокруг считают, что я одержима
– Я так не думаю.
– Но что заставило тебя в этом усомниться, матушка Маддалена?
– Визит кардинала, – призналась настоятельница.
– Я понимаю, дочь моя, что ты не доверяешь мне и поэтому буду с тобой полностью откровенна в надежде, что и ты откроешь мне свою душу, – продолжала она, заметив удивление Лоренцы. – Утром того дня, когда тебя привезли сюда, мне передали письмо от кардинала Медичи, в котором он сообщал, что одно знатное семейство хотело бы поместить в наш монастырь свою молодую родственницу, круглую сироту. Несмотря на внешнюю невинность, в неё временами словно вселяется бес и тогда девица, откликающаяся на имя Лоренца, начинает воображать себя чуть ли не принцессой. Поэтому кардинал спрашивал, не буду ли я возражать против того, чтобы девица эта пожила в нашей обители, чьи святые стены должны оказать благотворное воздействие на её здоровье. В конце послания была приписка, что за девицей необходимо учредить тщательный надзор, так как, на первый взгляд, она кажется вполне нормальной и, воспользовавшись этим, может обмануть сестёр, дабы сбежать из монастыря, что может привести к самым пагубным для неё последствиям.
Во время рассказа настоятельницы Лоренца то краснела, то бледнела. Только теперь ей стал полностью ясен коварный план Джованни: конечно, он не собирался выпускать её отсюда. Между тем мать Маддалена ещё не закончила:
– Просьба кардинала не показалась мне необычной. И то, что семейство хотело сохранить это дело в тайне – тоже. Но мне сразу не понравилось, что, как явствовало из письма, девицу отправляли в монастырь насильно, иначе зачем за ней нужен был такой строгий надзор? Решив разобраться во всём сама, я дала согласие, ибо, в случае моего отказа, тебя могли бы отправить в другой монастырь. И вот, когда я вошла в эту келью и увидела совсем юную особу, справиться с которой не составляло большого труда, меня снова посетили сомнения. После того, как выяснилось, что ты легко поддаёшься на уговоры и вовсе не похожа на одержимую, мои сомнения укрепились. Сначала, правда, я не предала значение словам сестры по поводу того, что ты назвалась дочерью Великолепного, так как кардинал предупреждал об этом. Но когда он сегодня лично посетил нашу обитель, чтобы увидеться с тобой, невольно задумалась: о чём можно говорить с одержимой дьяволом? Ведь его миссия уже была выполнена, потому что, согласно просьбе твоих родственников, он поместил тебя в монастырь. Это и привело меня сюда. Версию кардинала я уже знаю, теперь мне хотелось бы услышать твой рассказ, дитя моё.
Мать Маддалена умолкла, в то время как Лоренца продолжала смотреть на неё в немом изумлении. У этой женщины, сидевшей перед ней, должен был быть неординарный ум, если она догадалась обо всём сама, не будучи посвящённой в планы кардинала. Но, возможно, настоятельница действовала по его наущению, желая выпытать что-то у Лоренцы?
Словно угадав её мысли, та вдруг сказала:
– Когда мне исполнилось немногим больше лет, чем тебе сейчас, с одной моей подругой произошла подобная история. Родственники заключили её в монастырь из-за наследства отца, желая прибрать всё к рукам.
– И что с ней сталось?
– Ей удалось бежать не без моей помощи. Потом
– Я рассказала всё это затем, чтобы ты знала: если из тебя сделали жертву, то я буду на твоей стороне, – заключила настоятельница.
Тогда Лоренца решилась:
– Суди сама, преподобная матушка.
Она начала свою исповедь с обстоятельств смерти своих приёмных родителей и роковой тайны, перевернувшей всю её жизнь, а закончила своим похищением и беседой с кардиналом Медичи. При этом девушка умолчала только о своих чувствах к Амори де Сольё и ещё о том, что оставила грамоту в банке Донати. Когда уже далеко за полночь она истощила всё своё красноречие, то испытала огромное облегчение. Однако первый вопрос матери Маддалены, последовавший после этого, показался девушке немного странным:
– Скажи мне, Лоренца, когда ты родилась?
– В тысяча четыреста семьдесят девятом году от Рождества Христова в день Марии Египетской.
– Всё совпадает, – в голосе настоятельницы прозвучало явное волнение.
Внезапно поднявшись, она взяла лампу и приблизила её к лицу девушки:
– Я должна была сразу догадаться…
– О чём, преподобная матушка? – начала было Лоренца.
Но та перебила её новым вопросом:
– А этот молодой человек, Амори де Сольё, о котором ты упоминала, как он к тебе относился?
– Его поведение было совершенно безукоризненным, и он не мог относиться ко мне лучше, даже если бы я была его родной сестрой, – скрывая горечь, ответила Лоренца.
– Вот как, – мать Маддалена задумалась.
– Одно мне непонятно, – наконец, нарушила она молчание, – почему кардинал требовал от тебя грамоту, если он мог послать своих людей в гостиницу, чтобы обыскать твои вещи?
– Дело в том, что я успела перепрятать её…
– Надеюсь, она в надёжном месте, – мать Маддалена улыбнулась. – Можешь не называть мне его, потому что, в отличие от Медичи, я и так верю тебе.
– Почему, преподобная матушка?
– Мне известны кое-какие факты, которые подтверждают твою историю. Поэтому, пока я являюсь настоятельницей этого монастыря, ты не будешь здесь пленницей.
– Значит, я могу покинуть его, когда захочу? – Лоренца не верила своим ушам.
– Конечно.
– А как же кардинал?
– Что он может мне сделать? Разве что попытается лишить должности, которую даровал мне его отец? – отмахнулась мать Маддалена.
Лоренца открыла рот: эта необыкновенная женщина всё больше и больше поражала её.
– Но, прежде чем ты выйдешь отсюда, – продолжала её собеседница, – нужно сначала решить, что тебе делать дальше? Не так ли?
Девушка согласно кивнула.
– Так вот, из-за ненависти кардинала тебе остаётся только одно: немедленно покинуть Флоренцию, потому что шпионы Медичи, если ты останешься в городе, всё равно рано или поздно выследят тебя. Однако твой отъезд будет означать, что ты добровольно отказалась от своих прав, как если бы отдала грамоту Великолепного кардиналу.
– А что ты мне посоветуешь, преподобная матушка?
– Если бы я была дочерью Великолепного, то добилась бы того, чтобы Медичи признали мои права публично. Ну, а потом бросила бы эту грамоту им в лицо!
– Как же я могу добиться этого? Ведь власть в руках у Медичи.
– Пока – да. Но если французский король собирается завоевать Неаполь, ему придётся пройти через Флоренцию. Так почему бы тебе не обратиться к Карлу с жалобой, что тебя, его подданную, незаконно заключили в монастырь, и не потребовать признания своих прав?
– Значит, ты предлагаешь мне, преподобная матушка, пока остаться в монастыре? – неуверенно спросила Лоренца.