Лосось сомнений
Шрифт:
Вчера Дирк, преследуя Объект, совершенно непрофессионально вскочил в автобус. Сегодня с бухты-барахты сел на самолет, летящий рейсом в Чикаго. Дирк приложил ко лбу руку и спросил себя, действительно ли он — только честно — хороший детектив.
После чего подозвал стюардессу и заказал стакан виски. И долго не решался выпить, словно это вредно для здоровья. Затем наклонился и достал из пластикового пакета газеты и книги. Что ему еще остается, как не попытаться убить время? Дирк вздохнул. И вынул из сумки нечто такое, чего сам вроде бы туда и не клал.
Это был доставленный курьером пакет, кстати, уже вскрытый. Дирк, нахмурясь, вытащил из него содержимое. Книга. Он с любопытством перевернул
В этот момент над ним склонилась стюардесса.
— Еше что-нибудь выпить, пожалуйста, — попросил Дирк.
Глава 8
Солнце стояло высоко над лежащим где-то вдали Тихим океаном. День был ясным, небо голубым и безоблачным, и воздух — если вам, конечно, нравится запах жженых ковров — чист и свеж. Лос-Анджелес. Город, в котором я никогда не бывал.
Откуда-то от Беверли-Хиллз по плавным изгибам, если не ошибаюсь, бульвара Сансет пронесся открытый голубой автомобиль, элегантных очертаний и ужасно дорогой. Любой, кто его увидел, наверняка сразу бы захотел себе точно такой же. Уж поверьте. Потому что он был создан специально для того, чтобы тот, кто его увидел, тотчас захотел бы себе точно такой же. А если бы этого не произошло и люди не проявили бы к автомобилю должного интереса, его создатели моментально бы его переделали, чтобы любой, кто его увидел… Мир сейчас полон подобных вещей, и неудивительно, что большинство из нас пребывает в состоянии хотения.
За рулем сидела женщина, и, поверьте мне на слово, она была хороша собой. У нее была короткая стрижка, и, пока она ехала, теплый ветер ерошил ее темные волосы. Я бы мог описать, во что она была одета, но я плохо разбираюсь в нарядах, и поэтому если я начну рассказывать, что на ней было что-то от Армани, а что-то от кого-то там еще, вы тотчас поймете, что я завираюсь. Ну а поскольку вы не поставили себе за труд прочесть мою писанину, то я должен относиться к вам с уважением, даже если время от времени и немного совру, но это скорее по-дружески, из самых добрых намерений.
Поэтому я ограничусь тем, что скажу следующее: одета она была так, что тот, кто смыслит в одежде в сто раз больше, чем я, оценил бы ее наряд по достоинству. В общем, с ног до головы она была в голубом. К небу тянулись на удивление высокие пальмы, а по безукоризненно подстриженным газонам сновали на удивление молчаливые мексиканцы.
Автомобиль пронесся мимо ворот въезда в район Бель-Эйр — за ними промелькнули аккуратные домики меж столь же аккуратно подстриженных кустов. Мне уже случалось видеть их по телевизору, и даже я, несмотря на весь мой застарелый сарказм и скепсис, почувствовал, что в принципе не отказался бы от одного из этих миленьких особнячков. К счастью, то, что говорят друг другу их обитатели, вызывает у меня истерический смех, и тогда я прыскаю чаем, и желание тотчас проходит.
Роскошный и желанный голубой открытый автомобиль катил дальше. Как я понимаю, на границе районов Бель-Эйр и Брентвуд имеется светофор, и как только автомобиль приблизился к нему, тот моментально зажегся красным. Машина замерла на месте. Женщина тряхнула головой и, глянув в зеркало, поправила солнечные очки. И в этот момент глаз ее уловил какое-то движение — из придорожных кустов
В оружии я разбираюсь еще хуже, чем в тряпках. В Лос-Анджелесе я бы чувствовал себя не в своей тарелке. Надо мной бы постоянно насмехались, причем не только из-за полного отсутствия вкуса в одежде, но по причине вопиющей неспособности отличить «магнум» тридцать восьмого калибра от «Вальтера» или, не дай Бог, от «дерринджера». Но мне точно известно, что пистолет тоже был голубым или по крайней мере иссиня-черным, и женщина, когда увидела, что ей прямо к левому глазу приставлено дуло, разумеется, до смерти перепугалась. Нападавший дал ей понять, что для нее настал идеальный момент освободить сиденье своего автомобиля, — нет-нет, ключ из зажигания вынимать не надо, и сумочку, которая лежит рядом с ней на сиденье, лучше оставить в машине. От мадам требуется лишь одно — как ни в чем не бывало красиво и спокойно подняться с сиденья и затем к чертовой матери убрать из машины свою задницу.
Женщина старалась не подавать виду и двигаться красиво и спокойно, но, к сожалению, ей сильно мешало то обстоятельство, что при этом она никак не могла унять дрожь — неудивительно, ведь дуло пистолета маячило всего в дюйме от ее лица, словно надоедливая муха. Правда, задницу из машины она все же убрала. И пока несчастная стояла и вся тряслась у обочины, грабитель вскочил в машину, с видом триумфатора нажал на газ и, на всей скорости взяв с места, покатил по бульвару Сансет. В следующую секунду он уже скрылся за поворотом.
Женщина растерянно озиралась по сторонам, все еще отказываясь поверить в реальность происшедшего. Привычный мир в мгновение ока перевернулся с ног на голову, отторгнув ее, и неожиданно для себя она оказалась в числе самой несчастной и отверженной категории граждан — пешеходов.
Женщина попыталась остановить две или три из проезжавших мимо машин, но те с вежливым равнодушием проехали мимо. Одна из них — открытый мустанг, в котором громко играло радио. Я бы с удовольствием добавил, что приемник был настроен на радиостанцию, крутившую старые хиты, и в тот момент оттуда доносились строки «Ну как ощущение? Ну как ощущение?». Но, наверно, тем самым я бы погрешил против истины. Даже в фантазии надо знать меру. В общем, приемник был настроен на радиостанцию, крутившую старые хиты, и в тот момент там звучала песня «Воскресная девушка» в исполнении «Блонди», что, в принципе, было не совсем уместно, потому что в тот день был четверг. Что ей оставалось делать?
Еще одно замечательно провернутое преступление. Еще один замечательный день в Городе Ангелов. И всего одна малюсенькая неправда.
Прошу меня извинить.
Глава 9
Если и есть в Англии более уродливая постройка, нежели Рантинг-Манор, значит, я ее еще не видел. Наверняка она запрятана куда-нибудь с глаз подальше — в отличие от Рантинг-Манора, который сидит себе посреди ста акров поросших лесом холмов. В прошлом поместье, занимавшее куда больше этих несчастных ста акров, являло собой гордость Оксфордшира, но несколько поколений сифилитических идиотов в их полной беспомощности довели его до нынешнего плачевного состояния: запущенный лес, поля и лужайки, перемежающиеся с результатами многочисленных попыток собрать средства на его содержание — вернее, результатами тех идей, что время от времени приходили в ту или иную умную голову. Здесь имелись и брошенные в полном забвении ярмарочные карусели, и некогда неплохой зоопарк, и — уже из более современной оперы — центр развития высоких технологий.