Ловец мудрости
Шрифт:
– Черт возьми, Белла! Мы не сделаем этого!
– Назови мне хоть одну причину, почему мы не должны.
– Потому что это отталкивающе!
Я неожиданно вздрогнула, застигнутая врасплох ядом в его голосе. Его изумрудный взгляд горел гневом и отвращением: как лес, выжженный огнем, болезненное пламя его взора продолжало расти, до тех пор, пока я, неизбежно, не должна была отвернуться.
Мою реакцию следовало ожидать, конечно. Это было естественно для меня, и я была настолько ошеломлена остротой его отказа, что сначала не заметила капелек влаги, появившихся на моих щеках.
Не в первый раз я попала в подобную ситуацию – погрузилась в депрессию, пока тихий голосок в моей голове говорил мне, что это основа моей неуверенности. На этот раз, однако, мои опасения были еще более иррациональными, чем раньше. Когда это логика имела для меня значение, правда? В конце концов, всегда все сводилось к одному и тому же – страсти; я была отвергнута столько раз, что не могла сдерживаться, и чувствовала, что страсть просто была одной из тех привязанностей, которая никогда не будет в полной мере относиться к такой девушке, как я.
Моя попытка схитрить не обманула Эдварда. Осторожно, он развернул мое тело, пока я не оказалась перед ним, после чего осторожно провел пальцами по моей левой щеке. Касание было настолько нежным, будто прохладный ветерок задел мою кожу, что я едва почувствовала его.
– Ты пропустила одну, - прошептал он, выражение его лица было заботливым.
Смущенная и раненая я опустила взор к полу. Обычно, это было не тем, с чем Эдвард мирился. Поместив пальцы под подбородок, он осторожно, но уверенно, поднял мою голову, пока я не была вынуждена встретиться с ним взглядом.
– Ты глупенькая, очаровательная девушка… почему ты плачешь?
Я помотала быстро головой, не в силах говорить.
– Белла, пожалуйста.
Огонь в его глазах выжег сам себя, вместо этого сменившись на печаль и сожаление. Увидеть страдание Эдварда, даже в меньшем количестве, возможно, было именно тем, что я никогда не допускала, если это было в моих силах предотвратить. По этой причине я сделала глубокий, успокаивающий вдох, наслаждаясь медово-сиреневым ароматом его кожи, прежде чем поведать ему свои мысли.
– Я просто… хотела дать тебе что-то, особенно после Молнии. Существует не так много вещей, которые я могу дать тебе, помимо тех, что ты можешь достать сам.
Я могла сказать, что он пытался изо всех сил оставлять голос ровным, но было легко распознать те усилия, что это у него занимало. Его поза была слишком собранной, как и выражение лица, и когда он ответил, тон его голоса выдал эмоции, которые он пытался таким способом неудачно скрыть.
– Белла… как все, что причиняет тебе боль, может когда-нибудь сделать меня счастливым?
Его слова послали нарастающее тепло по моим венам. Я моргнула от удивления.
– Вот почему ты сказал «нет»?
Эдвард посмотрел на меня в замешательстве, как будто я только что произнесла самую нелепую и сбивающую с толку вещь, которую можно себе представить.
– А какие еще причины должны быть?
Когда я не смогла дать ответ на его вопрос, он начал объяснять свою мысль.
– Ты уже знаешь, как привлекателен твой запах для меня. Независимо
– Это наносит ущерб твоему кошельку, - проворчала я.
Он выгнул бровь, но действие было лишним; я знала, что финансовый ущерб Эдвард не расценивал столь уж серьезно, в отличие от физического.
– Это не наносит мне никакого вреда, и мы оба это знаем. Это, однако, - произнес он, поднимая мою руку, соединяя ее со своей, - причиняет тебе боль. Независимо от того, насколько… восхитительна… идея представляется для меня, как я могу найти оправдание этому?
Я не понимала, что задержала дыхание, пока он не закончил говорить. Воздух успокаивающе наполнил мои легкие, когда я вдохнула. Он быстро распространился по остальной части моего тела, усиливая воздействие, когда Эдвард запустил свои пальцы в мои волосы, притягивая меня к себе. Он прижал свое тело так близко к моему, что я могла чувствовать почти каждый его изгиб и очертание. Этого самого по себе было достаточно, чтобы запутать мой мыслительный процесс. Он как раз собирался нагнуться и прижаться своими губами к моим, когда я вспомнила, почему должна была возразить.
– Я все еще хочу это сделать.
Тяжело вздохнув, он выпустил меня из объятий и сделал два шага назад.
– Почему? Что именно ты хочешь получить от этого, Белла?
Я закусила свою губу, в то время пока обдумывала свой ответ. Я вздохнула, зная уже, что все, что я скажу, заставит мою кожу сменить десять оттенков красного. Увидев мой взгляд, Эдвард мгновенно нахмурил брови. Наконец, я решила, что будет лучше просто сказать это.
– Единственно, о чем я когда-либо думала – это… быть с тобой, но, когда мы действительно вместе, всегда есть эта чудовищная черта, которую мы не можем пересечь. Иногда мне кажется, что мы никогда не сдвинемся.
– Я не понимаю связи, - тихо произнес он.
Я вздохнула: - Я считаю, что я только пускаю тебя в свои мысли, что… если бы я могла дать тебе небольшую часть себя – что-то материальное, – было бы легче поверить, что в один прекрасный день я отдам тебе всю себя без остатка. Лето кажется таким невероятно далеким, и я уже чувствую, будто схожу с ума от желания.
Затем мои глаза нашли его, время, казалось, потеряло свое значение, когда его изумруды вспыхнули еще раз. На это раз, однако, я увидела совсем другого рода тепло. Когда я, наконец, вспомнила, как говорить, я пожала плечами и пробормотала:
– Я всего лишь человек.
Тишина после моей маленькой речи была плотной и насыщенной. Эдвард продолжал изучать мое лицо, взвешивая мои потребности и смысл моих слов со своей джентльменской моралью. Медленно, но верно, его взгляд утратил осмотрительную крайность, которая присутствовала, когда мы вошли в комнату, а в следующую секунду, он покрыл расстояние между нами еще раз, обвивая свои руки вокруг моей талии, прежде чем повел меня обратно к пакету из «Горшочка с медом», который до сих пор лежал на полу.