Ловушка безмолвия

Фритти Барбара

Помимо гордости, Дилан также был более чем благодарен ей за то, что она спасла его задницу. Если бы она не прыгнула в воду, не вытащила его из Пьюджет-Саунд и не сделала искусственное дыхание, он бы сейчас плавал с рыбами или, что еще хуже, с ее безумным отцом.

Из них получилась хорошая команда. Будет трудно прощаться с ней.

«Почему ты должен прощаться?» — спросил голос в его голове.

Потому что она захочет большего, чем ты можешь дать. Она заберет все — твое сердце, разум, душу. Ты никогда больше не будешь самим собой. Полностью лишишься контроля над своей жизнью.

Но разве она уже не забрала все, что у него было? И разве не вернула ему гораздо больше?

Она взглянула на него, одарив красивой, добродушной улыбкой. Протянула ему руку, и он взял ее.

Ему пока не нужно прощаться.

* * *

Припарковав машину перед домом его матери, Кэтрин и Дилан направились через улицу, чтобы постучать в дверь ближайшего соседа. Дилан определенно восстановил твердость походки, подумала Кэтрин, следуя за ним чуть поодаль. Она все еще чувствовала себя неуютно. Вероятно, это было связано с тем, что она не видела, как умер отец, и было трудно поверить, что он не выскочит из ниоткуда и не закончит начатое. Она попыталась отогнать плохое предчувствие и сосредоточиться на Дилане. Он столького никогда не узнает о своей матери, но, возможно, она могла бы ему помочь, по крайней мере, найти ответ на вопрос, как она умерла.

— Помню, что раньше играл здесь с двумя девочками, — сказал Дилан, когда они подошли к синему дому с белыми ставнями. — Не могу вспомнить их имен. Знаю, что наши родители дружили. Вместе готовили барбекю по выходным. На подъездной дорожке стоит машина. Надеюсь, кто-нибудь дома и сможет рассказать мне то, что нужно.

Дилан постучал в дверь и та приоткрылась. Очевидно, она не была закрыта полностью.

— Мы не можем просто так войти, — прошептала Кэтрин. — Это чужой дом.

— Это остров, все просто заходят в дома. Жильцы, вероятно, на пляже или в походе. И мы не найдем здесь никакой информации.

Он прошел в гостиную. Кэтрин проскользнула следом за ним. Казалось, никто их не слышал. И в доме, похоже, никого не было. Маленькая гостиная выглядела очень опрятной и очень пустой.

Кэтрин прошла дальше в комнату, ее взгляд скользнул по мебели, дивану, столам, фотографиям на каминной полке. С такого расстояния она могла видеть двух маленьких девочек, мать и отца. Она направилась через комнату, а затем резко остановилась, фотография на полке всколыхнула ее воспоминания.

Замок из песка с большими и маленькими башнями и рвом, который защитит принца и принцессу и всех их маленьких детишек. Но накатили волны, и вода хлынула через открытые двери и окна, топя всех внутри.

Кэтрин глубоко вздохнула и придвинулась ближе, чтобы получше рассмотреть фотографию. Рядом с песочным замком стояли две маленькие белокурые девочки и их мама, все в купальниках. Позади них стоял их отец, высокий мужчина с широкой улыбкой на лице, в плавках и ярко-желтой футболке. Мужчина обнимал всех своих девочек, и они выглядели невероятно гордыми.

— На что смотришь? — спросил Дилан.

— Эта фотография была в моем недавнем видении… кажется, вчера. Я думала, что связалась с твоей мамой, но эта женщина — не она.

Дилан пересек комнату и снял фотографию с каминной полки.

— Кажется, я помню, когда она была сделана. С этими девочками я играл. Как же их звали? Шеннон была старшей, а Джули — младшей. Да, Шеннон и Джули.

Дилан одарил ее довольной улыбкой, которая быстро померкла, когда он прочитал выражение ее лица, прокрутив в уме то, что только что сказал.

— Нет, не может быть. — Он снова перевел взгляд на фотографию. — Боже, Кэтрин. Я думаю, это Джули Бристоу, женщина с моей работы.

— Итак, ты, наконец, вспомнил меня. Самое время.

Кэтрин резко обернулась, когда в комнате появилась Джули. Кэтрин потрясенно смотрела на женщину в инвалидной коляске. Когда они встретились с Джули, та сидела за письменным столом. Кэтрин понятия не имела, что женщина была инвалидом. Ее ноги скрывало одеяло, но выражение разочарования на лице было невозможно скрыть.

— Он тебя не убил, — сказала она, когда ее взгляд остановился на Кэтрин. — У меня было предчувствие, что он потерпит неудачу. Дилан всегда побеждает. Он золотой мальчик. Он спас тебя, не так ли?

Она повернулась к Дилану с чистой ненавистью в глазах.

— Всегда герой.

Кэтрин полагала, что Джули влюблена в Дилана, но теперь увидела, что все наоборот: Джули его презирала. Она хотела, чтобы он страдал. Хотела его смерти. И разработала для этого план. Осознание этого сильно ударило Кэтрин. Они ошибались насчет отца Дилана.

Это была Джули. Это всегда была Джули.

Кэтрин взглянула на Дилана и увидела в его глазах тот же шок.

— Джули, в чем дело? — потребовал он. — Что происходит?

— Ты еще не понял? Я думала, ты очень умный.

— Я знаю, что мой отец мне не родной.

— Очень хорошо, — сказала она. — Дайте мальчику приз.

Дилан в замешательстве уставился на нее.

— Ты знала об этом?

— Еще бы мне не знать.

— Не понимаю. Ты меня подставила? Это твоих рук дело? Я считал нас друзьями. Почему ты так поступила со мной? Зачем использовала Эрику? Дерьмо! Зачем ты убила Эрику? Она была невинной женщиной.

— Не такой уж невинной, и она была всего лишь средством для достижения цели. Сначала я не собиралась ее убивать, но знала, что без тела обвинение в убийстве на тебя не повесить, поэтому ей пришлось умереть. Я хотела увидеть тебя в тюрьме, страдающим, пойманным в ловушку. Я видела, как ты был счастлив, посадив туда сенатора. Несмотря на то, что приговор ему еще не был вынесен, ты кричал о том, что он никогда больше не выйдет на свободу. Ты не знаешь, каково это — лишиться свободы. Тебе нужно было узнать. Я полагала, ты поверишь, что за планом подставить тебя стоит сенатор, и никогда не заподозришь меня, но не вышло. Я подкинула тебе то видео из Метро Клаб, чтобы ты начал подозревать отца и Блейка. И сказала тебе, что Блейк уезжал в Сиэтл с Эрикой, чтобы ты, в конце концов, сообразил приехать сюда. Даже если ты не помнишь меня, я думала, что ты, возможно, вспомнишь, свои визиты сюда. Затем я подбросила в ящик некролог твоей матери в вашем старом доме.

— Джули, в твоих словах нет смысла.

— Нет смысла? Может, ты не слушаешь. Ты никогда не слушаешь. Тебе гораздо интереснее говорить самому.

— Теперь я слушаю. Расскажи мне остальное.

— Когда на днях ты пришел на станцию, я поняла, что ты пустишься в бега, что затруднит выполнение моего плана посадить тебя в тюрьму, поэтому мне пришлось внести некоторые изменения. Я решила тебя убить. Но сначала заставить страдать, потому что умереть легко. А все остальное — трудно.

Она сделала быстрый вдох, ее глаза полыхнули огнем ненависти.