Ловушка для мужа

Уоррен Трейси Энн

Ей самой было все равно, что думают о них люди. Она была готова безвыездно жить в Уинтерли с мужем, книгами и детьми, которые, как надеялась Вайолет, появятся у них. И даже если все общество отвернется от нее, настоящие друзья, такие, как Элиза, простят ее за обман и, оправившись от шока, будут поддерживать с ней отношения.

Однако Вайолет вынуждена была учитывать интересы других людей, которых могло затронуть ее разоблачение. Родители, несомненно, будут потрясены, узнав, что их дочери поменялись местами. Миссис Брентфорд скорее всего запрется в комнатах на несколько месяцев. На отца

скандал не произведет особого впечатления, он, как и прежде, будет предаваться любимым забавам – охоте и верховой езде. Однако в конце концов пострадает и он. Большинство его влиятельных друзей отвернутся от него, и поездки в Лондон, которые всегда доставляли мистеру Брентфорду массу удовольствия, превратятся для него в суровое испытание.

Даррин, как полагала Вайолет, сначала будет долго смеяться над проделками сестер, а потом с особым рвением пустится во все тяжкие, стараясь порочностью перещеголять их.

Что же касается Джанет, то она сумеет выйти сухой из воды.

Больше всего Вайолет беспокоила судьба Адриана, хотя она скрывала от него свои опасения. Он простил ее, и это было настоящим чудом. Однако окружающие были не так великодушны, как он. Вайолет понимала, что бросила тень на репутацию мужа, запятнала его доброе имя. И несмотря на его высокое положение в обществе, могут найтись люди, которые не простят ему некрасивых поступков жены.

Адриан, конечно, будет утверждать, что ему нет дела до самодовольных ханжей и лицемеров. Тем не менее Вайолет знала, что в душе он мог надеяться когда-нибудь занять высокий государственный пост и сделать политическую карьеру, о которой постоянно говорила его мать. И Вайолет не хотела стать преградой на пути осуществления его мечты.

И чтобы избавить родных и близких от всеобщего осуждения, она уговорила Адриана хранить в тайне, что они с сестрой поменялись местами.

Повернувшись набок, Вайолет положила руку на грудь мужа.

– Нет, я не передумала, – сказала она. – Я понимаю, что мы столкнемся со множеством трудностей, но, думаю, нам лучше молчать.

– А как же ваша сестра? Что будет, если она захочет выйти замуж?

– В таком случае она скажет правду будущему мужу, и они вместе решат, что делать дальше.

Адриан хмыкнул:

– И все же я считаю, что мы должны рассказать всем правду. Даже если это многим не понравится. Однако я уступлю вам и соглашусь до поры до времени хранить молчание, но при условии, что вы будете играть роль Джанет только в обществе. Здесь, дома, я не потерплю никакого притворства, вы меня поняли?

– Да, ваша светлость, я поняла вас. Адриан погладил ее по обнаженной груди.

– Не умничайте.

Вайолет засмеялась:

– Но я действительно умная, разве вы не заметили?

По всей комнате – на столиках и стульях – лежали книги. Вернувшись в городской дом, Вайолет больше не скрывала любви к чтению. Правда, у нее оставалось мало времени на любимое занятие.

Привстав, она взяла с ночного столика очки и надела их.

– Взгляните-ка на меня. Как я вам нравлюсь? – спросила она и, закинув ногу, села верхом на мужа.

Страсть вспыхнула в глазах Адриана, он пожирал ее обольстительное нагое тело жадным взглядом.

– Я и не предполагал, что

очки способны придать женщине особую пикантность. – Он подложил ладони под ягодицы жены и усадил ее на свою восставшую плоть.

Стон наслаждения вырвался из груди Вайолет.

– И все же, пожалуй, снимите их, – продолжал он, – поскольку сейчас мы займемся более увлекательным делом, чем чтение.

Глава 22

Пришла весна. Нежная зелень покрыла землю, возродив ее к новой жизни. Животные сменили шерсть. Птицы звонко запели, радуясь наступающим теплым дням.

В Уинтерли жизнь кипела с раннего утра по позднего вечера. Садовники работали в саду, приводя в порядок старые деревья и сажая растения. Плотники, каменщики и маляры, словно трудолюбивые муравьи, облепили усадебный дом. А внутри шла уборка. Миссис Литтон командовала слугами, словно генерал маленькой армии, готовясь к празднику.

Через четыре дня в имение должны были приехать гости. Вайолет разослала приглашения соседям, родственникам и друзьям, большинство из которых могли успеть лишь на заключительный бал, венчавший большой прием. Празднество устраивалось в честь дня рождения Адриана, которому исполнялось тридцать три года, и было дебютом Вайолет как хозяйки дома, официально принимающей гостей.

Проходя мимо бального зала, она слышала голоса служанок, натиравших великолепный узорный паркет. Другие слуги снимали тяжелые портьеры из темно-синего бархата и выносили на двор, чтобы выбить их.

Всякий раз, когда Вайолет думала о скором приезде гостей, ее охватывал трепет. Впрочем, честолюбивая идея устроить большой прием принадлежала именно ей, поэтому Вайолет не на кого было жаловаться.

Когда она поделилась своими планами с Адрианом, он стал мягко ее отговаривать. Летом для гостей легче найти развлечения. Джентльмены могли бы поохотиться, а дамы провести время в саду, сделать несколько пейзажей акварелью или пострелять из лука.

Но Вайолет знала, что Джанет на ее месте устроила бы уже не один прием. И хотя она не была обязана подражать сестре, ей хотелось доказать – прежде всего себе и мужу, – что она сможет достойно принять гостей.

Адриан заявил, что не придает никакого значения всем этим приемам и светским развлечения, и Вайолет знала, что он не лукавит. Однако она была герцогиней Рейберн и имела обязанности перед обществом. Вайолет чувствовала, что должна доказать свою состоятельность в роли хозяйки дома. Особенно сейчас, когда Адриан знал, кто она на самом деле. Она не могла допустить, чтобы он пожалел о выборе, который сделал. И ей очень хотелось, чтобы муж гордился ею.

Существовала еще одна веская причина, заставлявшая Вайолет не откладывать прием гостей надето. Она была почти уверена, что забеременела и носит под сердцем дитя Адриана. А значит, через три-четыре месяца ее фигура округлится и ей будет уже не до светских развлечений.

Она невольно положила ладонь на живот. Задержка месячных составляла уже почти три недели, а раньше они были у нее регулярными. Если они не начнутся в течение нескольких дней, то все ее сомнения окончательно рассеются. И тогда она наконец сообщит мужу радостное известие.