Ловушка для повесы
Шрифт:
— Я подумала, сэр Роберт, что вы намерены закончить наш спор, а не жениться. Мне ужасно жаль... — Правда, если честно, она совсем не жалела о нем. — Но после всего... я не могу выйти за вас...
— Вы должны выйти за меня!.. — Он поднялся на ноги и, сцепив руки за спиной, склонился над ней, чтобы произнести подчеркнуто терпеливым тоном: — Моя дорогая, вы были скомпрометированы.
Аделаида стиснула зубы и тоже попросила у Господа терпения. Ради всего святого... он что, всерьез заподозрил, что она забудет такое? Какой дурочкой
— Мисс Уорд!
— Меня скомпрометировали не вы, — проговорила она.
Он медленно выпрямился.
— Вы не можете рассматривать...
— Леди Энгели предложила мне рассмотреть всевозможные варианты. Я это и сделала. Мистер Брайс сделал мне достойное предложение, и я...
— В Конноре Брайсе нет ничего достойного!
Вообще-то довольно мало. И все же это был более разумный выбор. Господи, как же это все ее угнетало!
— Пусть так, но каким бы ни было ваше мнение о мистере Брайсе, у него...
— Не смейте говорить мне о нем!
Аделаида замолчала скорее от потрясения, чем от готовности подчиниться.
Было видно, что сэр Роберт находится на грани срыва и быстро теряет самообладание. Его рот искривился. Лицо побагровело, и что-то злобное и жестокое затуманило глаза. Увидев, что его пальцы сжимаются в кулаки, Аделаида невольно попятилась. До тех пор ей никогда не приходилось становиться мишенью его гнева. Наедине он бывал раздражен ею, раздосадован, но никогда не злился на нее по-настоящему. Даже во время той сцены в саду острое неудовольствие сэра Роберта было обращено на Коннора.
Ее взгляд метнулся к деревянной ложке, но на пути к ней стоял сэр Роберт. Аделаида стала осторожно продвигаться к двери.
Но ей не стоило волноваться: буря рассеялась так же быстро, как началась. Сэр Роберт склонил голову и сделал несколько коротких выдохов. Когда он вновь посмотрел на нее, лицо его приняло нормальный цвет, а его выражение стало безмятежным.
Господи Боже, а она-то считала, что это у Коннора настроение меняется мгновенно. Она вдруг подумала, как воспримут братья известие, что у них общего больше, чем им кажется. Вероятно, без особой радости, так что с учетом недавней ярости сэра Роберта разумнее будет сохранить это наблюдение про себя.
— Бедная моя девочка, — произнес сэр Роберт. — Вы пережили ужасное потрясение. А я тут веду себя, как бесчувственное чудовище, настаиваю на прощении, которое еще не заслужил.
Прощении? Так о чем он сейчас говорит — о своем нежелании позаботиться о брате или о том, что не стал рассказывать ей о своем участии в тюремном заключении Вольфганга, или о том, что не проявлял к ней никакого уважения? Впрочем, сию минуту ей это было безразлично. Она хотела только, чтобы он ушел. Свои сожаления она может отправить ему в письме.
Однако сэр Роберт удивил ее снова. Он сделал шаг и коснулся пальцами ее щеки. Аделаида тут же решила, что убегать ей нет нужды. Его ладонь была прохладной и нежной, но у
— Я навещу вас завтра, — пообещал он.
Проклятие!
— Боюсь, завтра это будет невозможно. Я... Видите ли, я только что вернулась домой... и у меня есть множество обязанностей... которыми я пренебрегала из-за своего отсутствия. Мой племянник...
— Да, да. Конечно! — Он кивнул с понимающим видом. — Вам понадобятся день или два, чтобы все вошло в привычную колею. Я навещу вас позже на этой неделе.
Аделаида выдавила из себя ни к чему не обязывающее «хм», присела в книксене и вздохнула с облегчением, когда он поклонился и покинул дом.
Сделан еще один шажок, подумала она. Хотя он не совсем завершен: необходимо еще будет написать письмо. Однако теперь ей нужно сделать кое-что другое.
Предвкушение иголочками пробежало по ней, когда она пересекла комнату и стала подниматься по лестнице, стараясь не наступить на самую середину третьей ступеньки. Она угрожающе прогибалась под ногами.
Аделаида направилась мимо своей комнаты и комнаты Изабеллы прямиком в открытую дверь детской и заулыбалась впервые после злосчастного пребывания в гостях.
О да! Именно это ей и нужно было: увидеть своего полуторагодовалого племянника, мирно спавшего в своей кроватке. Джордж спал на животике, подвернув одну руку под грудь, а второй накрыв личико.
Аделаида тихонько пересекла комнату и склонилась над спящей фигуркой, любуясь длинными ресницами, лежащими полукругами на пухлых розовых щечках, плотным бутоном ротика и даже маленьким шрамом — следствием проигранной битвы с подоконником. Аделаида ласково погладила мягкие белокурые кудряшки, казавшиеся совсем белыми. Но они потемнеют с возрастом, как у всех Уордов.
Склонившись над кроваткой, Аделаида нежно поцеловала его висок и вдохнула чистый детский запах. Казалось бы, мальчик должен был пахнуть так же, как она и Изабелла: они жили в одном доме, спали на одинаковых простынях, пользовались тем же мылом... И все же у него был особый сладкий аромат... Она вздохнула и выпрямилась.
Вот почему ей так важно было сделать правильный выбор.
Именно поэтому она выйдет замуж за человека, которого не любит.
Глава 11
Аделаида написала письмо тем же вечером, но отложила его отправку на следующий день. Причин для этого было много, но главной было запоздалое сомнение: разумнее принять одно предложение, прежде чем отказываться от другого. Хотя, пожалуй, погубленная репутация предпочтительнее брака с сэром Робертом, но ее предпочтения были второстепенными по сравнению с нуждами ее семьи. Вторым не менее серьезным соображением был страх того, что сэр Роберт возникнет у нее на пороге, чтобы возразить против отказа от его предложения.