Ловушка на зверя
Шрифт:
В одной рубашке Лизетта села к зеркалу и начала приглаживать волосы, не прерываясь
— Вот закончу службу, выйду замуж, буду по имению своему в сарафанах гулять!
— Надо чтобы имение было, — рассудительно заметила Настя.
— Конечно будет. И у меня, и у тебя, — фрейлина отложила щетку и повернулась к подруге. — Вон, на Головину посмотри, а ведь бесприданницей была, как и Дашка наша. Отхватила!
— Отхватила, — Настасья усмехнулась, вспомнив полуправдивые откровения о муже соперницы. — Только счастье ей это не принесло.
— А коли за голодранца по любви, разве в темной избе счастлив будешь?
— Почему же за голодранца? Да и государыня, говорят, не скупится!
— Ага, не скупится, но чем богаче муж, тем приданного больше даст! Думаешь, чего Дашка от Левшина отказалась, а ведь у них любовь, не чета амурам нашим… — Лизетта попыталась весело улыбнуться, но не получилось.
Во взгляде фрейлины была непробудная тоска.
— А что, Левшин к ней сватался?
— Куда там! До сватовства дело не дошло. Сашка Левшин — младший сын малоросского казака, а Дашка — бесприданница…
Лизетта сладко потянулась.
— Ладно, Настя, заболталась я с тобой… спать охота…
— Отдыхай! — подхватив туесок, Настя вышла из комнаты.
Петр уже ждал около крыльца, неодобрительно посматривая на дверь.
— Припозднились вы, Настасья Платоновна, — проворчал он, открывая дверь старой, обшарпанной кареты. — Кабы лошадь на солнце не перегрелась!
Настя хотела отчитать своего мужика, но потом передумала. Солнце действительно припекало очень сильно, и воздух уже наполнился влажной духотой. Даже легкий веете с залива приносил с собой только жару.
Лошадь стояла, низко опустив голову, под гривой виднелись темные пятна пота.
— Трогай! — девушка села в карету, расправила пышные юбки. — Только не гони.
— Да уж… — Петр вскочил на козлы и щелкнул кнутом.
Древний экипаж вздрогнул, уныло скрипнул колесами и покатился, подпрыгивая на ухабах. Дорогу Петр вызнал достаточно подробно, наверняка не обошлось без Васьки, и Насте оставалось лишь просто смотреть по сторонам.
Впрочем, смотреть особо было не на что: густой лес при подъезде к очередному поселению сменялся вспаханными и засеянными полями, сами же деревни были не слишком зажиточные, в самой большой Настя насчитала всего с десяток дворов.
Местность оказалась холмистой, впрочем, Настасья уже слышала об этом, когда ей рассказывали о фонтанах: именно с этих холмов вода самотеком шла к Питерсхоффским шлюзам.
Усадьба Софьи Петровны стояла на одном из холмов. Достаточно небольшой дом почти не отличался от архитектуры Большого Питерсхоффского дворца: все те же выступы-русты и мелкая расстекловка окон. Правда, балконов не было.
Карета подъехала к крыльцу, Настя вышла и нерешительно постучала. Лакей, открывший дверь, смерил девушку надменным взглядом и сообщил, что Софья Петровна не принимает.
Настя слегка смутилась, такую возможность она не предвидела. Слуга уже хотел закрыть дверь, но девушка взмахом руки остановила его.
— В таком случае, не могли бы вы передать для ее дочери это, — она протянула туесок с ягодами. — Я надеюсь, это поможет выздоровлению…
— Как объявить от кого?
— От Збышевой Анастасии Платоновны.
Лакей испугано вздрогнул.
— Барыня, что ж сразу не сказали, кто вы! — засуетился он, отступая и почтительно кланяясь. — Простите, не признал. Софья Петровна наказала вас пущать всенепременно!
Девушка недоверчиво посмотрела на него и ступила через порог. Дверь за спиной скрипнула.
— Прошу за мной! — украдкой бросая любопытствующие взгляды, лакей проводил незваную гостью до большой комнаты, служившей хозяевам гостиной, и удалился.
Настя присела на диван, чувствуя себя крайне неуютно. В последнее время перемены настораживали. Хотя, возможно, сестра Белова просто не успела отменить распоряжения, отданные до болезни дочери.
Одиночество нежданной гостьи длилось недолго. Вскоре послышались шаги, шорох тканей и в комнату вошла Софья Петровна. Она была в домашнем платье, волосы убраны под чепец, под глазами залегли темные круги.
— Анастасия, рада вас видеть! Простите, что вчера не смогла сопроводить вас, — слегка вымученно улыбнулась хозяйка дома, — Но у Сашеньки всю ночь жар держался, и я почти не спала…
— Это вы меня простите, — перебила её Настя, вставая и протягивая злополучный туесок, — Увлеченная своими мыслями, я явилась, даже не подумав о вашей бессонной ночи. Я привезла вашей дочери ягод, я в прошлом году сушила их, надеюсь, что они помогут…
— Спасибо, — Софья с благодарностью посмотрела на девушку. — Может быть, вы останетесь пообедать…
Настя покачала головой.
— Боюсь я и так злоупотребила вашим вниманием…
— С Сашенькой сейчас няня. Но дочь сызмальства управляет ею и няня совершенно не может заставить выпить микстуру, так что приходится строгой матери брать все на себя, — Горбунова опустилась на диван, жестом предложив Насте сесть рядом. — Расскажите мне, как прошел бал? Вы много танцевали?
Девушка прикусила губу, гадая, стоит ли рассказывать о своем промахе. Но хозяйка дома смотрела так дружелюбно, что та все-таки решилась, правда, скрыв то, что произошло после бала.
— Это никуда не годиться! — всплеснула руками Софья, когда рассказ был окончен. — Мало того, что эта бесстыжая женщина весь прошлый год увивалась за Гришей в надежде женить его на себе, так и теперь, став замужней дамой, не успокоилась!
Настя вздрогнула, но промолчала. Осознание того, что связь с Головиной была несколько большим, чем кратковременный адюльтер, потрясла её.
— Зачем же она тогда вышла замуж за другого? — прошептала девушка.
— Потому что он богат, достаточно стар, чтобы оставить этот мир и свое состояние молодой вдове, — начала загибать пальцы Софья. — И к тому же братец не слишком жалует настырных девиц!