Ловушка
Шрифт:
Обратный адрес на письме Раттера указывал на грязное строение несколькими кварталами южнее тех мест, которые могли рассчитывать на скорый ремонт. Дом был обшит досками и втиснут между двумя четырехэтажными кирпичными зданиями, в которых лет двадцать назад, вероятно, находились склады или фабрики. На фасаде сбоку виднелось запыленное окошко, а в центре имелась поднимающаяся наверх дверь. Она была открыта, и Ричер увидел узкий гараж. Там стоял новенький «линкольн». Ричер узнал модель по многочисленным рекламным роликам, виденным прежде. Огромный «форд» с приводом на все четыре колеса, переделанный в
Джоди проехала мимо дома не слишком быстро и не слишком медленно, как и положено по такой паршивой дороге. Ричер вертел головой по сторонам, стараясь понять, что это за место. Джоди свернула налево и вернулась обратно, объехав квартал, так что Ричер успел осмотреть переулок, в который выходила задняя часть дома. Ржавые пожарные лестницы нависали над грудами мусора.
– Ну и как мы будем действовать? – спросила Джоди.
– Мы просто войдем. Первым делом посмотрим, как он на нас отреагирует. Если он знает, кто мы такие, мы поступим соответственно. Если нет, выберем другой путь.
Джоди припарковалась чуть в стороне, в тени почерневшего кирпичного строения. Она заперла машину, и они вместе зашагали к дому. С тротуара они смогли заглянуть в грязное окошко. Там было выставлено армейское оборудование, пыльные форменные куртки, фляжки и высокие башмаки. А также полевые рации с месячным запасом питания к ним и пехотные каски. Кое-что устарело уже в те времена, когда Ричер учился в Уэст-Пойнте.
Дверь открылась с трудом, и тут же зазвенел звонок. Примитивное механическое устройство срабатывало, когда движущаяся дверь сжимала пружину, воздействующую на колокольчик. В магазинчике было пусто. Справа от входа находился прилавок, дальше – дверь, ведущая в гараж. На круглой хромированной вешалке была развешана одежда, а на единственной полке лежали всякие мелочи. Кроме того, имелась еще одна дверь, выходящая в переулок, но сейчас она была заперта и поставлена на сигнализацию. Вдоль задней стены стояло пять обитых винилом стульев. Рядом с ними валялись окурки и пустые пивные бутылки. Освещение было тусклым, однако собравшаяся за многие годы пыль сразу бросалась в глаза.
Ричер вошел первым. Пол заскрипел под его ногами. Он сделал два шага и заметил за прилавком открытую дверь люка, массивную, из старых сосновых досок, на латунных петлях. Вся ее поверхность лоснилась от множества прикосновений грязных рук. За дверью виднелись потолочные балки и сделанная из таких же старых досок узкая винтовая лестница, уходящая вниз, к яркому электрическому свету. Ричер услышал звук шагов, доносящихся из подвала.
– Я сейчас поднимусь, какой бы дьявол вас сюда ни принес, – раздался голос снизу.
Голос принадлежал мужчине средних лет, и в нем мешались удивление и неудовольствие. Он явно не ждал посетителей. Джоди посмотрела на Ричера, и тот сжал рукоять пистолета, не вынимая руку из кармана.
В отверстии в полу появилась голова, затем плечи и торс. Мужчина поднялся по лестнице. У него была массивная фигура, и он с трудом выбрался наверх. Он был одет в старую, выцветшую солдатскую форму. Жирные седые волосы, неровная седая бородка, мясистое лицо, маленькие глазки. Ему пришлось встать на четвереньки, прежде чем он сумел выпрямиться.
– Чем могу помочь? – спросил он.
И тут же у него за спиной появилась еще одна голова и плечи, а потом еще, еще и еще. Четверо мужчин поднялись наверх по лестнице из подвала. Каждый выпрямлялся, мрачно смотрел на Ричера и Джоди, а потом отступал к стульям. Все они были крупными мужчинами, у каждого имелись татуировки, и все носили старую солдатскую форму. Они уселись и скрестили большие руки на массивных животах.
– Так чем я могу вам помочь? – повторил тот, что вылез наверх первым.
– Вы Раттер? – спросил Ричер.
Тот кивнул. Ричер видел, что Раттер его не узнает. Потом Ричер перевел взгляд на устроившихся на стульях мужчин. Он не ожидал подобных осложнений.
– Чего вы хотите? – спросил Раттер.
Ричер изменил план. Он сообразил, что происходит в подвале.
– Мне нужен глушитель, – сказал он. – Для «штайра GB».
Раттер улыбнулся. Слова Ричера его изрядно позабавили.
– Продавать такую вещь противозаконно, да и владение ею тоже является нарушением закона, – сказал он.
Однако то, как он произнес эти слова, заставило Ричера прийти к выводу, что Раттер делает на продажу не только глушители, но и многое другое. В его голосе звучали покровительственные интонации, словно Раттер хотел сказать: «У меня есть то, что тебе нужно, и это дает мне преимущество». И еще в голосе Раттера не было страха. Ему и в голову не пришло, что Ричер может оказаться полицейским, который хочет его подловить. Никто и никогда не принимал Ричера за полицейского. Он был слишком большим, слишком крупным. И не обладал городской бледностью и неприметностью – качествами, которые у большинства людей подсознательно ассоциируются с образом полицейского. Так что о нем Раттер не беспокоился. Его тревожила Джоди. Он не понимал, кто она такая. Раттер говорил с Ричером, но поглядывал на Джоди. А она спокойно смотрела на него.
– Нарушением чьего закона? – небрежно спросила она.
Раттер почесал в бороде.
– Это делает их более дорогим товаром.
– По сравнению с чем? – спросила она.
Ричер мысленно улыбнулся. Раттер не знал, как отнестись к Джоди, а она всего лишь двумя фразами умудрилась окончательно сбить его с толку. Теперь он мог принять ее за богатую бездельницу с Манхэттена, которую тревожит угроза похищения ее детей, или за жену миллиардера, собирающуюся пораньше вступить в права наследства, или за особу, начитавшуюся женских журналов и теперь желающую разрешить проблему любовного треугольника при помощи оружия. Она смотрела на Раттера так, словно привыкла без малейшего сопротивления получать то, что хочет. И меньше всего ее беспокоил закон, во всяком случае когда о нем говорит жалкий торговец из Бронкса.
– Значит, «штайр GB», – уточнил Раттер. – Вы хотите настоящий австрийский глушитель?
Ричер кивнул, словно привык обращать внимание на мелочи. Раттер щелкнул пальцами, один из мужчин отделился от стула и спустился в подвал. Через некоторое время он вернулся с черным цилиндром, завернутым в бумагу, которая стала прозрачной от машинного масла.
– Две тысячи долларов, – сказал Раттер.
Ричер кивнул. Цена была почти честной. Пистолет сняли с производства, но его последняя цена составляла что-то от восьмисот до девятисот долларов. Фабричная цена глушителя едва ли превышала двести долларов. Две штуки за нелегальную продажу через десять лет после снятия с производства и в четырех тысячах миль от места изготовления… что ж, звучит разумно.