Лоза Шерена. Братья. Часть первая
Шрифт:
Аланна вдохнула аромат зелья, подивилась той легкости в голове, от одного лишь запаха. Сделала глоток и поплыла… тепло-то как. Хорошо… и жарко… еще глоток, и приятный жар стал почти невыносимым. Горела вся кожа. От прикосновения нежной ткани, от холода бусин ожерелья на шее. Янтарь на запястье горел, отражал огонь в камине, в голове мягко что-то говорил голос…
Очнись! Не это тебе сейчас нужно!
Не это? О нет! Аланна знала, что ей сейчас нужно! Она сняла этот дешевый браслетик, бросила на туалетный столик и быстрыми, точными
Она посмотрела на себя в зеркало, едва слышно засмеялась. Попросила у замка тазик с водой и смысла со щек эту проклятую синюю сеть рун. Лили будет ругаться. Лили скажет, что это непристойно, пусть! Мягкие домашние сапожки полетели с ног, за ними в угол попали чулки, и Аланна, не вставая с кресла, заскользила обнаженными ступнями по такому приятному… мягкому ковру… как хорошо-то! Она даже не знала, что может быть так хорошо!
Напевая шутливую, подслушанную где-то на улицах города песенку, она лунным светом пробежалась по комнате. Смеясь и отдаваясь во власть мелодии, забыв обо всем кроме бегущей по венам огненной лавы, она прижалась пылающим лицом к холодному столбику балдахина и улыбнулась: на пороге стоял как громом пораженный и удивленно смотрел на нее Идэлан… ее навязанный опекуном жених. Так ли уж и навязанный…
Она провела пальчиками по изрезанному резьбой столбику, посмотрела на жениха, облизала внезапно пересохшие губы и увидела вдруг свое отражение в зеркале. Ну разве не хороша? Влажный взгляд, лихорадочный румянец на щеках, шелк блестящих, до самых бедер волос… так чего же ты ждешь?
Она подошла к жениху мягко, как кошка. Положила ему руку на плечо, прижалась к нему грудью, потерлась щекой о его скрытую тканью щеку…
— Ты что делаешь? — холодно спросил Идэлан. — Ты пьяна?
— Нет…
Это не вино, нет… вино Аланна пробовала раз, и после было очень плохо. А теперь хорошо-то так… как же хорошо… и пленительно… она щелкнула застежками, позволила упасть на ковер плату, укрывающему лицо жениха, провела ладонью по его щеке, обняла его за шею. Ну красив же! Разве кто-то отрицает, что красив! Мало кто в Кассии так красив, а вот ее персональный виссавиец… Глаза-то какие, почти как у…
Как у кого Аланна помнить сейчас не хотела. Коснулась губ Идэлана, мимолетно, чтобы не напугать. Если бы эти дуры при дворе знали, как на самом деле прекрасны виссавийцы! Никто не знает, только Аланна, и правильно! Ей больше достанется! И ему так идет этот синий цвет… ему все идет… но там, под одеждой, наверное, интереснее!
Она вновь засмеялась, проворными пальчиками пробежалась по тугому кольцу лент, освободила пелену блестящих волос Идэлана, полюбовалась на его лицо, обрамленное прямыми иссиня-черными волосами. О да, так лучше. Так несомненно лучше!
— Что с тобой? — спросил вдруг Идэлан, перехватывая ее шаловливую руку.
— Нельзя? — чуть обиженно прошептала ему в губы Аланна. — Почему? Ты же мой… мой, правда?
— Можно и так сказать, — ответил Идэлан, мягко высвободился из ее
Не так… совсем не так… Аланна взяла со стола чашу с остатками зелья, подала ее Идэлану, улыбнулась ласково:
— Выпьешь со мной?
Идэлан нахмурился, но Аланна уже не улыбалась, почти плакала, врала сама не зная зачем:
— Я сама его делала… честно… а ты, ты мне не веришь?
Идэлан не глядя опорожнил чашу и толкнул от себя Аланну:
— Что ты вытворяешь, ради Виссавии!
Попался! Как завороженная ловила она взгляд жениха, пыталась поймать момент, когда… не поймала. Идэлан таял медленно, будто масло на паровой бане. Поймал вдруг ее за талию, засмеялся в губы, одарил легким поцелуем.
Сладко. И пальцы сами тянутся к пелене его волос, путаются в ней, ласкают гладкие пряди, и Аланна уже требовательно давит ему на затылок, пытаясь поймать новый поцелуй…
А он смеется. Гортанно, дивно. Толкает ее мягко в грудь, на кровать, и вздымается вокруг них волной перина.
Никогда так не было, никогда! Аланна наслаждалась его тяжестью, его требовательными поцелуями, его прикосновениями, разжигающими огонь в жилах. Она провела ладонью по его спине, и Идэлан шумно выдохнул сквозь зубы.
Да! Да! Желай меня сильнее!
Горящий синим взгляд, легкий смех, на удивление — свой, когда вдруг что-то заставило ее поднять руки, свести запястья…
— Не мешай мне! — прошептал Идэлан, связывая ее магией.
— Ну я же помогаю, — прошептала ему на ухо Аланна, и счастливо улыбнулась: в глазах Идэлана огонь магии мешался с огнем страсти.
— Аэ шэр, илэана лидэ, Идэлан!
(Я же сказал, не трогай чужого, Идэлан (виссав.))
Пара спокойных слов, едва слышных, а Идэлан побледнел как снег, и показалось вдруг Аланне, что страсть в его глазах сменилась страхом и какой-то непонятной болью. Ее уверенный обычно жених соскользнул с кровати, бросился в ноги укутанной в плащ фигуре, взмолился едва слышно, склонив голову:
— Иреа, иреа, ма лендэ!
(Смилуйся, смилуйся, мой вождь! (виссав.))
Незнакомец слегка улыбнулся, мимолетным жестом коснулся волос Идэлана и тихо приказал:
— Шенэ рэ, Идэлан.
(Оставь нас, Идэлан (виссав.))
Хлопнула едва слышно дверь, вскрикнула за окном разбуженная птица, а Аланна так и не осмеливалась поднять взгляда на молча стоявшего у ее кровати незнакомца. Чего он хочет? Почему молчит? Почему молчание это так ранит?
— Что ты делаешь, душа моя? — тихий голос, режущий сердце грустью. — Могу я узнать, зачем?
Слезы по щекам, то ли стыда, то ли злости, не понять, гнев, от которого так сложно дышать, расплывающаяся перед глазами комната. И плавится в жилах огонь, она узнала, узнала наконец, не понимала, как раньше не могла узнать! И Аланна, сама не зная зачем, вскочила, заколотила ему кулаками о грудь, выкрикнула: