Лоза Шерена

Алмазная Анна

Глава одиннадцатая. Алкадий.

Арис бежал по парковой дорожке. Впереди, за несколько шагов, загорались фонарики, крася снег золотыми искорками, и вновь гасли за спиной, погружая сад в ночную тишину.

"Рэми, не делай глупостей, - начал ныть пегас.
– Поговори с хранительницей."

"Ты ничего не забыл?
– зло ответил Рэми.
– Не я начал эту игру, а твоя распрекрасная хранительница.

Она ведь из Виссавии, не так ли? И ты - тоже. А я... я, придурок, который не должен об этом догадываться. Как и о том, кто пытался убить меня и мою семью".

"Рэми!"

"Удар шел с Виссавии! И пока я не выясню, в чем дело, моей ноги в клане не будет! Откуда мне знать, что вы не попробуете снова? Что не закончите то, что начали много лет назад?"

"Рэми! Ты ошибаешься, хранительница никогда..."

"Я сказал!"

Рэми знал, что хотел сказать пегас. Он и сам всей душой желал довериться и хранительнице, и Виссавии, но слова Эдлая не давали...

В тот день, тщетно пытаясь поговорить с матерью и Лией, Рэми даже не надеялся, что его выпустят из замка. Но стоило ему произнести заветные слова, как он оказался в парке, не очень изящно плюхнувшись в сугроб. Однако возвращаться в душный, похожий на золотую клетку, замок Рэми тоже не очень-то спешил. Он, вовсе не желая простудится, заказал у замка плащ и закутался в пахнущую травами теплую ткань.

– Хорошо начинаешь день, - произнес за его спиной холодный голос.
– Сначала обморок на глазах у всего двора, теперь полет в сугроб. Чем еще удивишь, Рэми?

– Пройдите-ка мимо, архан, - огрызнулся Рэми, увидев стоявшего в двух шагах Эдлая. Впрочем, архан был в чем-то прав - за сегодняшний день Рэми несколько раз отличился не лучшим образом.

– Надо же, как заговорил, - усмехнулся Эдлай, снимая с правой руки кожаную перчатку.
– Не помнишь, кем был все эти годы?

– Не важно, кем я был, - зло возразил Рэми.
– Важно, кем я стал. И я вам не давал права, архан, называть меня на "ты".

– Простите, не хотел вас задеть, - иронично ответил Эдлай, подавая Рэми руку и помогая выйти из сугроба на тропинку.
– Перестаньте дуться, как девица. Я не враг. Показать вам знаменитые галереи замка?

Рэми кивнул. Эдлай положил ему руку на плечо и произнес несколько слов. Вспыхнуло в воздухе синим заклинание, мелькнул вокруг снег, закружившись в бешенном танце, полоснул по глазам яркий свет, а когда ошеломленный Рэми очнулся, они уже оказались на выложенной мрамором узкой дорожке, по обеим сторонам которой стояли белоснежные статуи, а за статуями простирался спящий под снегом парк.

– Путь правды, - протянул Эдлай, убирая руку с плеча Рэми.
– Когда магия родов не была так совершенна, мимо этих статуй проводили архана в день его совершеннолетия. В двадцать один год. Именно тогда проявляется умственная зрелость, достичь которой раньше очень сложно.

Эдлай пошел вперед, по дорожке между статуями. Рэми ничего не оставалось, как последовать за ним. Тщательно очищенный от снега, гладкий мрамор оказался неожиданно скользким и Рэми поскользнулся, чуть не упав, но тотчас же поспешно выпрямился, надеясь, что Эдлай ничего не заметил.

– Вы намекаете на меня?
– зло спросил он. Злился Рэми скорее не на Эдлая, а на себя, любимого. Зачем он вообще согласился на этот глупый разговор?

– Увольте, Рэми. Не на вас.

– Тогда к чему эта аллея? Проверяете меня? Не верите в то, что я такой же архан, как и вы?

Одна из статуй проводила Рэми взглядом, склонившись вдруг в поклоне. Рэми вздрогнул.

– Ну что вы!
– усмехнулся Эдлай.
– Иначе я бы вас не привел на дорогу правды. Иначе мы были бы уже мертвы... Оба! Я не сомневаюсь, что вы сын Арама. И не моя вина, что наши дороги скрестились так... неожиданно...

– Была бы ваша воля, и я был бы мертв.

– Были бы вы на моем месте, - парировал Эдлай, внезапно оборачиваясь и заглядывая Рэми в глаза, - и я был бы мертв. Такова наша жизнь - все мы играем свои роли, и трудно от этих ролей отказаться... Даже если мы этого хотим. У вас свои секреты, у меня свои. У вас свои маски - у меня свои. Давайте не будем мерятся нашими ношами, а просто поговорим.

Рэми отвел взгляд на заснеженный парк. Со стоявших у дорожки деревьев срывались капли, бороздили дорожки на плечах статуй, стекали по их щекам, как слезы, и падали, разбиваясь на дорожку.

Рэми уже не удивлялся, что Эдлай является любимым советником Деммида. Он умел был чарующим... когда хотел.

– Не знаю, догадываетесь ли вы, Рэми, - сказал Эдлай, делая шаг вперед и этим приглашая собеседника продолжить движение, - что даже теперь вам не видать Аланны.

– Время покажет.

– Время - наш враг, Рэми. И гораздо больший, чем вы думаете. Не согласны со мной? Ну да, как же я не догадался, вы столь же упрямы, как и ваш отец!

– Моего отца вы тоже ненавидели?

– Я?
– искренне удивился Эдлай.
– Позвольте не согласиться... Хочу вам показать это.

Рэми покосился на раскрытую ладонь Эдлая и взял предложенную застежку в виде серебряного барса, овившегося клубком вокруг чистого, прозрачного камня.

– Алмаз, - сказал Эдлай.
– Фамильная вещичка, но дорога мне она вовсе не за ее стоимости, не из-за древности. Даже не из-за принадлежности многим поколениям. И поверьте мне, я не склонен к воровству - вещичку эту я получил в подарок от лучшего друга. От вашего отца.