Лоза Шерена
Шрифт:
Как бы отвечая на мысли архана, мальчишка-маг поднял глубокий синий взгляд. Нервно поправил намокший от пота воротник простой рубахи рожанина, и вновь попросил. Вновь мысленно:
"Я прошу у вас рекомендации для архана Рэми."
Кадм закашлялся.
"Чего ты хочешь от Рэми?"
"Хочу стать его тенью."
"А вы наглы, молодой человек", - отрезал Кадм, мгновенно меняя тон с дружеского на резкий. Почти злой. И знал, что его мысли больно бьют
"Излишне наглы. И самоуверенны. Хотите стать харибом будущего телохранителя принца? И перед самым посвящением? Вы не потянете Рэми."
"Я так не думаю!
– резко ответил тот, поднимая взгляд на Кадма. И не было в том взгляде хорошо знакомое Кадму упрямство.
– С вашей помощью или без нее, но я стану харибом моего архана."
Что же, пусть так! Хочет мальчишка, чтобы его обломали, так Кадм только и рад. Это не Рэми, с ним церемониться не надо. А вот гордость его загнать обратно - это сделать можно и нужно.
"Вы пойдете со мной!" - коротко приказал Кадм.
"Я не уверен, достоин ли, - сразу же смутился тот.
– Без согласия главы рода..."
"Чего это вы испугались?
– сыронизировал Кадм.
– Вы имеете мое разрешение, вам этого недостаточно? Еще недавно вам было достаточно моей рекомендации.
Уже через несколько дней Рэми не будет нуждаться в согласии брата. Вы же берете на себя заботу о целителе, сильном, но неуравновешенном маге, о запутавшимся человеке. Пройдете испытание - получите Рэми."
"Мне нужно его согласие", - упрямо бледнел мальчишка.
Еще бы не бледнеть. Из соседних покоев лилась сила, которая сильно походила на силу самого повелителя - любого ставила она на колени, любого заставляла подчиняться, и любому внушала уважение. Магам с их чувствительностью - в первую очередь.
Только вот не Рэми то сила, и даже не его, Кадма... это всего лишь волна перемен, игла богов, что вплетает в их судьбы новую нить. И скоро игла та исчезнет, вместе с ней нить судьбы архана, младшего брата главы Северного рода, а останется нить телохранителя Мира. Такая же, как нить Кадма, нить Лерина и Тисмена. Нить сильного мага, но все же только человека.
"Это оставьте мне. От вас же я требую другого. Вы же не маленький, должны понимать."
Маг понял. Без слов опустился перед Кадмом на колени и произнес слова магической клятвы. Произнес чисто, без единой ошибки, будто делал это каждый день. И привычно вспыхнуло в воздухе синим, когда боги услышали клятву, опустилась над ними удивленная тишина:
– Не выдам и слова из услышанного...
– Как тебя зовут, маг?
– Эллис.
– Добро пожаловать в мир самих богов, Эллис!
21.
Одним движением руки распахнул Кадм дверь в спальню Рэми и проигнорировал упругое сопротивление силы, чего нельзя было сказать о Эллисе. Мальчишка-маг тяжело дышал, но шел следом, а слегка подтолкнувший его Лан прикрыл дверь, правильно увел свидетеля в угол комнаты, туда, где они не так бросались на глаза и без того нервному Рэми.
Все оказалось именно так, как уже в приемной почувствовал Кадм. Сила младших богов была здесь столь сильной, что воздух загустел. И Рэми это чувствовал, не мог не чувствовать. Но вот понимал ли?
Ничего он не понимал. Вместо того, чтобы поддаться воле богов, мальчишка сидел на полу возле окна и смотрел на заснеженный парк. А шарик силы, чуть светящийся в темноте, был на столике у кровати, совсем рядом с Кадмом. Протянуть руку, сжать пальцы и нет его. Нет и опасности. И нет чего-то, что хотел донести до Рэми умерший. Может, чего-то важного. Может, и опасного.
– Я знал, что ты придешь, - сказал Рэми, даже не повернувшись в сторону Кадма.
– А мы уже на "ты"?
– усмехнулся Кадм.
– Я теперь со всеми на "ты", - ответил Рэми.
– Даже со смертью. Она ходит за мной по пятам, дышит мне в спину. Забирает тех, кто рядом, если меня нет... если я их подставлю.
– Я был прав, - усмехнулся Кадм, садясь в кресло.
– Винишь себя.
– Он умрет?
– Ты о харибе?
– Кадм шевельнул рукой, зажигая по углам светильники.
– Ну что ты! Арман не даст. Это же его хариб, а хариб умирает лишь с разрешения архана. Да, Эллис, не вздрагивайте так, даже право смерти харибы передают в руки архана. Арман, как я понял, такого разрешения давать не собирает... хариб помучается, это правда, и сильно помучается, но не умрет...
– Играешь на моей совести?
– осторожно поинтересовался Рэми, проигнорировав обращение Кадма к Эллису.
– Нельзя играть на том, чего нет.
Рэми отреагировал, как и ожидалось. Резко поднялся, прыжком оказался рядом с Кадмом, навис над ним, заглянул в глаза, не понимая, что в зрачках его колышется синее пламя.
Врезать хочет. Очень хочет, но не врежет. Не потому, что сил не хватит, а потому что проблески все же есть, и остатки разума еще остались. Только вот смотрит гневно, в лицо дышит, и едва сдерживается... но сдерживается.