Ложь между нами
Шрифт:
— Придется настроиться.
Он проводит меня мимо третьей двери и останавливается у четвертой. Секунду назад войти в комнату было просто, а сейчас словно запал иссяк.
— Дашь мне хотя бы минуту? — Позорно робею.
Собрав мои волосы в хвост, Клим тянет его назад. Вынуждает запрокинуть голову.
— Я дам тебе больше. — Он голодным взглядом пожирает мои губы, скользит по тяжелым полушариям груди и со свистящим вдохом смотрит ниже. Туда, где все гладко и нежно. Где никогда не было никого, кроме него
— Клим... — Волнение колючими иглами впивается в кожу.
— Всему свое время, Диана.
За спиной распахивается дверь. Не в спальню. Не в гостиную. В светлую, просторную ванную!
— А сейчас иди!
Глава 15
Глава 15
Под теплыми струями душа наконец удается расслабиться. Не думаю о том, что ждет впереди и на что я подписалась. Не вспоминаю, что сегодня случилось. Спасаю остатки психики.
Отключившись от проблем, я старательно тру кожу мягкой мочалкой. Растираю до красна руки, грудь и плечи — все, чего касался Пекарский. Дважды мою голову и, обнаружив на полке запечатанный флакон средства для волос, наношу ароматный бальзам на всю длину.
Изо всех сил я оттягиваю момент возвращения из ванной. Пропадаю под ласковой водяной завесой. Растворяю в ней все свои страхи и сомнения. Как много лет назад делала одна глупая девчонка в номере отеля.
Дурацкое дежавю. Лишь с моей удачей можно было дважды попасть в одинаковую ситуацию. Но когда после душа я надеваю пушистый халат и выхожу из своего убежища, оказывается, что меня никто не ждет.
Клима нет ни в гостиной, ни в холле. Его нет и на улице. Нет в дальней комнате, похожей одновременно на тренажерный зал и на библиотеку.
Этот бессовестный манипулятор снова рвет мои шаблоны. Вместо того чтобы чувствовать себя использованной — ощущаю брошенной. А вместо того чтобы страдать из-за горькой женской доли, не знаю, куда деть свою несчастную тушку.
Это совсем не то продолжение вечера, на которое я настраивалась во время встречи с Пекарским. Никаких авансов в виде минета, никаких расчетов в коленно-локтевой позе.
Сбитая с толку, полчаса сижу на диване, ожидая, когда же появится хозяин дома и одновременно — ясность в моей голове. А потом, начав зевать, вслух с чувством посылаю Хаванского к черту и иду искать кровать.
Сплю так хорошо, как не спала, наверное, год. Без сновидений и без пробуждений. Я будто утопаю на ночь в подушке с одеялом. И воскресаю с первыми лучами солнца.
Уже за один этот сон можно отдать и душу, и тело. Но как только я шепчу: «Доброе утро», чей-то внимательный взгляд обжигает лоб и левую щеку.
— Клим? — Резко отрываю голову от кровати. — Ты здесь? — Натягиваю одеяло до самого подбородка.
В ответ должно бы прозвучать «здесь», «здравствуй» или что-нибудь еще, однако никто ничего не говорит. Не двигается. И лишь два желтых кошачьих глаза смотрят на меня все пристальнее.
Меньше всего на свете я ожидала, что у Хаванского есть домашний питомец. Даже подключив фантазию, не смогла бы представить Клима ухаживающим за кем-то, кроме его члена.
Но кот сидит прямо передо мной. Короткошерстный. Черный как смоль. И такой большой, что без кастинга подошел бы на роль булгаковского Бегемота.
— У тебя есть кот? — спрашиваю я через пару минут, когда встречаю Клима на кухне.
— Есть. Только он уверен в обратном. Что это я у него, а не он у меня. — Хаванский подносит к губам чашку с кофе и, щурясь, делает глоток.
— А как его зовут?
— По паспорту Дориан, — нехотя признается Клим.
— Солидно. — Я протягиваю ладонь и забираю чашку.
Так странно — вместо секса обсуждать кота. Никакого напряжения или волнения. Это либо какая-то гениальная стратегия, либо... Второй раз за сутки в голову приходит мысль, что я совсем не знаю Клима. И я вновь гоню ее прочь.
— А обычная, домашняя кличка у него есть?
Клим вопросительно хмурит брови.
— Ты же как-то его зовешь, — поясняю. — На что он откликается?
— Он не откликается. — Хаванский с интересом следит за тем, как я делаю глоток из его чашки. — Дикий.
— С паспортом, но дикий? — Обернувшись, смотрю на кота.
— Он сам по себе.
Видимо догадавшись, что кофе я не верну, Клим ставит на подставку кофемашины еще одну чашку и жмет на кнопку «Эспрессо».
— Весь в своего хозяина.
Не могу сдержать улыбку, уголки губ сами разъезжаются в стороны. Из груди рвется смех. А уже в следующий момент из-за прикосновения других губ, упругих, требовательных, от веселья не остается и следа.
Все происходит слишком быстро, чтобы понять и подготовиться. Я теряюсь под неожиданным натиском. Разлетаюсь на кусочки, совсем как выпавшая из рук чашка. Не сопротивляюсь и не отвечаю.
Позволяю изучать мои губы, посасывать их, облизывать. Вязну в кофейном аромате и жаре. Шалею от скольжения языка у меня во рту и твердости горячего мужского тела.
Клим будто не целует, а трахает. Ритмично и жестко. Заставляет дышать его воздухом. Словно успокаивая, гладит пальцами по щекам. И целует все глубже.
Подчиняет меня своим губам. Душу вытягивает. До ваты в голове. До первого пугливого стона.
— Так намного лучше, — произносит он охрипшим голосом спустя долгую минуту.
— Я больше ни слова не скажу про твоего кота... — Поплотнее запахиваю халат и для безопасности отхожу в другой конец кухни.
— Кот ни при чем. — Клим равнодушно переступает через коричневую лужу и берет с поддона кофеварки новую чашку.