Ложь моего монстра

Кент Рина

По крайней мере он оставил свои вопросы при себе, когда я сказал ему, что мы летим в Россию. Но это только потому, что я пригрозил вышвырнуть его из самолёта, если он что-нибудь скажет.

Моё настроение из плохого превратилось в колоссально ужасное, когда мы приземлились в России, и я узнал, что Саша оставила свой телефон в камере хранения аэропорта. Она предполагала, что я пошлю кого-нибудь за ней, и оставила телефон, который может быть отслежен.

Но шутка не в её пользу, потому что это не единственный маячок, который

у меня есть на ней. Поскольку я предвидел это, и положил один в её сумку, а другой, в подкладку её куртки.

Я проверяю свой телефон, и оба устройства работают.

Она движется, и, судя по её местоположению и скорости, она едет по шоссе в машине.

Чёртова русская зима бьёт меня в лицо, и чуть не замораживает, пока мы идём от частного самолёта до машины, которая нас ждёт. Мы определённо одеты не для зимней Матушки России, даже Виктор сжимает челюсть от холода.

Сильный снегопад за считанные секунды делает мою куртку белой, и к тому времени, как мы оказываемся внутри машины, она промокает насквозь. Я снимаю её и отправляю текущее местоположение на GPS Виктора.

— Следуй за этой точкой и не теряй её.

Он смотрит на меня через зеркало заднего вида.

— Можешь ли ты мне сказать, почему мы в России и следуем черт знает за кем?

— Нет. Делай, как я сказал, или убирайся, чтобы я мог сделать это сам.

— Кирилл...

— Это личное, и это все, что тебе нужно знать. Черт возьми, Виктор, клянусь, если мы потеряем эту точку, то я оставлю тебя мёрзнуть на обочине дороги.

Он прищуривает глаза, как будто хочет ещё больше усугубить эту и без того напряжённую ситуацию, но решает промолчать и начинает ехать.

Тем временем, чтобы уберечь себя от потери самообладания, я постоянно проверяю местоположение на своих смарт часах.

В какой-то момент Саша останавливается и начинает двигаться медленнее, вероятно, пешком, затем через несколько минут снова увеличивает скорость.

Интересно.

Она вероятно пользуется разными видами транспорта. Опять же, явно чтобы избежать слежки.

От осознания того, что она идёт на все, чтобы защитить своего ублюдочного любовника, заполняет моё зрение красным.

Конечно, она также могла бы быть здесь, чтобы встретиться с членом семьи, но, согласно её армейскому досье, она сирота. Только один раз она упомянула свою семью, в тот день в сауне, но она никогда не называла каких-либо имён.

Единственная вероятность для чего она здесь, это её грёбаный любовник.

Я поправляю очки на носу и подпираю подбородок кулаком.

Мне должно казаться кощунством испытывать такие эмоции по отношению к кому бы то ни было, не говоря уже о девушке, о которой я практически ничего не знаю.

Она просто подруга по траху. Кто-то, кто подчиняется моему доминированию и получает от этого удовольствие.

И все же... это не так.

Я понятия не имею почему, но Саша

для меня особенная, я просто знаю, что это так.

Она. Блядь. Именно такая.

И будь я проклят, если позволю ей воссоединиться со своим любовником до того, как я разберусь со своими бурными чувствами к ней.

Мы продолжаем следовать за ней более двух часов, пока она не останавливается, а затем кажется, что она бежит по тому, что на карте выглядит как гигантское поле. Если мои подсчёты верны, на данный момент она использовала по крайней мере четыре вида транспорта.

К тому времени, как мы подъезжаем к месту, где она сошла с транспорта, прошло уже пол часа. Я не могу идти за ней пешком, потому что, скорее всего я не успею догнать её. Точнее вовремя догнать, что позволит ей воссоединиться с этим ублюдком без моего присутствия.

— Достань мне снегоход, — говорю я Виктору.

— Это может занять у меня некоторое время.

— Мне чертовски плевать. Сделай так, чтобы это произошло сейчас.

Он выходит из машины, но снова засовывает голову обратно.

— Что? — огрызаюсь я.

— Если бы ты был женщиной, я бы сказал, что у тебя ПМС, но это не так. Так что я не уверен, как классифицировать твоё поведение.

— И не надо, а делай, как тебе говорят.

Он пристально смотрит на меня, словно убеждаясь, что я тот же человек, которого он знал всю свою жизнь. Виктор качает головой и уходит, чтобы наконец сделать что-то полезное.

Поиски снегохода занимает у него пятнадцать минут, но Саша, все ещё в движении, так что я успею.

Виктор бросает мне белый пуховик и термобельё. Я поспешно переодеваюсь, надеваю снежные очки, беру бинокль и запрыгиваю на снегоход.

Мой телохранитель хватается за руль.

— Я поведу.

— Нет, ты останешься здесь, пока я не вернусь.

— Я не отпущу тебя одного неизвестно куда.

— У тебя нет права голоса в этом. Не следуй за мной.

— Но…

— Это приказ, Виктор. Жди здесь.

Он становиться жёстким и даже кажется более высоким, что делает его похожим на гору, чем в любое другое время. Ему никогда не нравилось оставлять меня по какой-либо причине. Виктор действительно думает, что его роль в жизни, обеспечить мою безопасность, и, если вдруг он провалит эту миссию всей своей жизни, у него не будет цели.

— Это не опасная ситуация, — говорю я в попытке смягчить ситуацию, но я не жду его ответа и отключаю передачу GPS у него. Если я этого не сделаю, он будет следовать за сигналом, пока не найдёт меня и не настоит на том, чтобы мы немедленно вылетели обратно в Нью-Йорк.

Убедившись, что сигнал слежения есть только у меня, я хватаюсь за руль снегохода и пулей мчусь по снегу.

Мне требуется около пятнадцати минут, чтобы добраться до неё, но Саша перестала двигаться через пять минут после того, как я начал движение.