Ложь
Шрифт:
– Почему он не надел галстук? – вкрадчиво начала она, обращаясь к Джонни и указывая в сторону уходящего Деметрио. – Ты обратил внимание, он и перчатки не носит. Этот твой друг больше похож на старателя, чем на преуспевающего молодого человека. Впрочем, возможно, общение с тобой придаст ему немного аристократизма.
– Не думаю, что ему это нужно, Вирхиния. Все люди разные, и он хорош по-своему.
– Возможно, Веронику порадует, что я спрятала ее сапоги. Ты заметил, что ее интересуют грубые и неотесанные мужчины?
– Нет, не замечал.
– Тогда присмотрись,
***
– Как?.. Вы уже готовы?..
– Я опоздала на пятнадцать минут, но не по своей вине.
– Знаю, я принес ключ от шкафа Вашей кузины Вирхинии.
– Я открыла шкаф ножом для разрезания бумаги. К счастью, замок был хилый.
– Ножом для бумаг?
– Ну да, я воспользовалась им, как ломом.
– Вы очень находчивая и ловкая.
– Защищаюсь, как могу, от мелких гадостей Вирхинии.
– Вы считаете ее испорченной девчонкой.
– Она уже не ребенок... Впрочем, в данном случае я не придала ее выходке никакого значения, поскольку, как мне кажется, разгадала ее намерения. Вирхиния боялась, что если я соберусь и приду раньше нее, то Джонни настоит на том, чтобы мы уехали, не дождавшись ее.
– Вот как?
– Не думайте о Джонни плохо, и не судите его. Он очень славный и добрый. Джонни – сущий ангел, а Вирхиния донимает его своими глупыми выходками и жеманством. Он терпеть не может ее детские шалости и капризы, особенно на верховых прогулках. Мне часто приходится одной возвращаться домой и просить, чтобы за ними послали машину, потому что Вирхиния, намертво вцепившись в руку Джонни, рыдает в три ручья и отказывается снова садиться на лошадь.
– Могу представить, как она расстроена и недовольна тем, что ее кузен упорно предпочитает Ваше общество.
Вероника и Деметрио вышли через заднюю дверь холла на мраморную лестницу, ведущую прямо в сад. Спустившись на несколько ступенек, они остановились, чтобы спокойно поговорить.
Собираясь на прогулку, Вероника не стала надевать жакет, и теперь белая шелковая блузка выгодно подчеркивала красоту ее фигуры. Восхитительно-роскошные черные волосы девушки обрамляли немного бледное лицо, на котором почти не было косметики. Ее глаза казались Деметрио глубокими, почти бездонными, а губы напоминали кроваво-огненный рубин. Его влекло к Веронике. Все в этой девушке очаровывало, покоряло, манило его – даже страх и опасение, что именно она окажется той женщиной, которой он должен мстить за смерть брата. А счастливая Вероника упивалась вспышкой невольного мужского восхищения. От нечаянного восторга серые глаза мужчины на миг смягчились подобно тому, как меняется вкус простой воды от незаметной капли меда.
– Я понимаю чувства Джонни, – продолжил Деметрио, – а также лютую зависть и ревность Вирхинии, которую она не может скрыть.
– С чего бы Вирхинии завидовать мне? Ее участь гораздо лучше моей.
– Она завидует Вашему достоинству и красоте. Вы столь прекрасны, что...
– Сеньор Сан Тельмо!..
– Простите… Я не смог сдержаться. Мне кажется,
От смущения щеки Вероники стали пунцовыми. Кажется, она влюбилась, ибо впервые в жизни ее волнует мужское восхищение.
– Не думаю, что все это так, – тихо прошептала Вероника, – но мне очень приятно, что Вы считаете меня такой и сказали мне об этом... Однако, мы слишком задержались, идемте к остальным!..
***
– С добрым утром, Вероника!
– Привет, Джонни… как ты?
– Замечательно, ведь ты уже здесь. Я не думал, что ты придешь так быстро. Дружище Сан Тельмо, должно быть, кудесник.
– Это Вероника совершила чудо. Вот Ваши ключи, Вирхиния.
– Вы его открыли? Вероника, как ты открыла шкаф? Надеюсь, ты не выломала замок.
– Нет, дорогая, не выломала, всего лишь сломала. Так что защита твоих секретов будет не такой надежной.
– У меня нет секретов. И если бы я знала, что ты сломаешь замок, то...
– То не шутила бы со мной и не прятала сапоги. И кстати, не шути больше так, а то мы теряем время.
– Ваша лошадь, Вероника.
– Вероника, осторожней!.. Хенаро, держи его крепче, – приказал слуге Джонни.
– Разрешите, я буду стремянным, – учтиво предложил Деметрио.
– Я сам собирался подать Веронике стремя, – в тон ему ответил Джонни.
– Не тревожьтесь, мы сделаем это вместе. Готовы?
Вероника отважно и ловко запрыгнула на английского скакуна прежде, чем Джонни успел помочь ей.
– Тебе, видимо, не важно, что я сверну себе шею, Джонни, – Вирхиния мгновенно вцепилась в руку кузена. – Помоги мне сесть на лошадь.
– Твоя кобылка смирнее, комнатной собачки. Ну, залезай же!
– Спасибо, Джонни, ты очень любезен. Достаточно попросить тебя о чем-нибудь всего два-три раза.
– Сейчас тебе не пришлось долго упрашивать меня. Деметрио, Вашу лошадь уже ведут.
– Как? Вы поедете верхом на Султане?
– Джонни был достаточно любезен, чтобы дать мне его.
– Эта лошадь опасна.
– Я люблю таких.
– Вам по душе трудности?
– Да, чтобы преодолевать их. То же самое сказали вы во время нашего первого разговора.
– Должна признать, что это – правда. Но будьте осторожны… Султан может испортить жизнь кому угодно.
– Ваша лошадь тоже не тихоня, а Султан, по крайней мере, сможет догнать ее, если она понесет.
– Вам не стоит беспокоиться.
– Это так, на всякий случай. К тому же несправедливо, чтобы самая горячая лошадь несла девушку.
– Ах, скажите, пожалуйста! Проблема мужского превосходства.
– А Вы не верите в превосходство мужчин, не так ли?
– Иногда…
– Иногда – очень точное слово. Чтобы командовать нами, вы, женщины, полагаетесь на силу, заключенную в вашей слабости.
– Это – наша единственная защита от мужского бахвальства.
– Что ж, это почти что бой.
– А сеньор Сан Тельмо не упустит случая объявить женщинам войну.