Ложь
Шрифт:
– Целиком и полностью признаю Ваше право преподнести ей сюрприз… Идемте!
Утомленная долгой изнурительной поездкой и слегка рассерженная неумолчной болтовней сеньоры Ботель, Вероника в замешательстве шла по широкой полоске земли, отделяющей причал от дома священника. Она была потрясена видом таверны, жалких, убогих индейских хибарок, унылой, бедной церквушки, грязью на улице, которую и улицей-то можно было назвать с трудом, зеленеющими поодаль болотами и небольшим прогорком вдалеке, на котором возвышались домишки
– Как только придем, сразу же выпьем чаю… Отлично выпить чашечку-другую перед обедом, – со знанием дела заметила Адела.
Дамы вошли в тесную, до убогости скромную гостиную преподобного отца, и сердце Вероники сжалось от уныния и грусти. Она устало опустилась на первый же подвернувшийся стул.
– Вот печенье и немного мармелада, – суетилась Адела.
– Спасибо, мне не хочется есть, лучше я выпью только чай.
– Чай у бедного преподобного отца не очень хороший, но я уже пообещала ему заказать для него несколько банок самого лучшего чая и настоящее английское печенье. Это самое большее, на что я могу надеяться, и что мой муж позволит мне сделать это для него. Зато Вы, сеньора Сан Тельмо, могли бы убедить инженера, чтобы он подремонтировал церковь и дом пастора, и чтобы ему привезли мебель немного поудобнее.
– Но...
– Почти все свои деньги преподобный тратит на помощь нищим, не оставляя себе практически ничего. Он гол, как сокол, и всё, что у него есть, ему отдали добрые люди, а поскольку сейчас мы с вами можем за год стать миллионерами…
– О чем Вы, Адела?
– Понятно, значит, Вы ничего не знаете? Знаете, на нашем руднике были открыты две богатейшие золотоносные жилы. Если раньше мы были просто богаты, то теперь богаче в десять раз… Сей час Вы и сами увидите мешочки золота, которые пастор храгил для вас.
– Вы говорите, что мы всегда были богаты?
– Конечно… С тех пор, как Рикардо открыл залежь, все изменилось.
– Рикардо? О каком Рикардо Вы говорите?
– О каком же еще, как не о брате Вашего мужа?.. О Рикардо Сильвейра.
– Рикардо Сильвейра!.. Вы сказали Рикардо Сильвейра?..
– Ну да… Не понимаю, почему Вы так удивились?
– Рикардо Сильвейра – брат Деметрио?
– Если быть точнее, они – сводные братья. Полагаю, Вам лучше меня известно, что они были братьями только по матери.
– Невероятно! Этого не может быть! Рикардо и Деметрио – братья! – Вероника снова опустилась на стул, сжав виски дрожащими руками. Ее душа погрузилась в хаос вопросов, сомнений и тревог, но за дверью раздались твердые шаги Деметрио и мягкие – преподобного Джонсона. Вероника порывисто схватила Аделу за руку.
– Не продолжайте этот разговор при Деметрио, – поспешно попросила она. – Вы расскажете мне все потом, когда мы будем одни, а пока молчите, прошу Вас!
* чапарра – деревья, растущие в Центральной Америке
Глава 18
– Вы очень устали. Это просто безумие – ездить по стране с такой головокружительной скоростью, – преподобный Вильямс Джонсон подошел к Веронике и окинул ее долгим взглядом; какая-то
– Мы спешили, потому что Деметрио беспокоился из-за тревожного финансового положения на руднике.
– Вот как?..
– Думаю, кто-то написал ему и сообщил плохие новости. Письмо пришло как раз накануне нашей свадьбы.
– И что же ему написали?..
– Деметрио собирался отменить свадьбу, отложив ее на неопределенный срок. Возможно, Вы меня поймете: я не могла допустить, чтобы он вернулся в Мату-Гросу один только потому, что из-за спешки мне пришлось бы испытать некоторые неудобства, – Вероника медленно встала. Она, не отрываясь, смотрела прямо в синие глаза священника, и преподобный смущенно умолк, вынужденный хранить секрет. – Ума не приложу, кому нужно было лгать Деметрио, говоря о разорении. Какой в том прок? – продолжала допытываться Вероника, и Вильямс Джонсон покраснел, как провинившийся школьник.
– Не думаю, что кто-то мог послать такое письмо, – пролепетал он в смятении. – Для чего и с какой целью?
– Вот и я спрашиваю, с какой целью? – наседала на Джонсона Вероника. – Зачем скрывать, что жилы богатейшие? Зачем писать, что запасы золота истощились, хотя на самом деле на руднике выработка в десять раз больше, чем ожидалось?
– Это сеньора Ботель сказала Вам, что...
– О, Адела рассказала мне совсем немного, – прервала преподобного Вероника. – Когда пришел Деметрио, я попросила ее молчать. А Вы, случайно, не знаете, кто мог послать ему то лживое письмо?
– Никто, кроме меня, не писал Деметрио, но я отправил ему всего два письма, и в них были самые точные отчеты. О новых месторождениях Сан Тельмо и сам не знал. Я сказал ему об этом всего несколько минут назад. Тогда же он и попросил меня ничего не говорить Вам, чтобы самому преподнести сюрприз.
– Деметрио просил Вас молчать? – изумилась Вероника.
– Именно. Он был так рад новости и имел полное право насладиться ею. Я пообещал Деметрио молчать, но не сдержал слова. Я никогда не был мастаком по части стряпанья лжи. Все это представляется мне глупостью. Я ничего не понимаю. Боюсь, Вы плохо подумаете о своем муже, но мне не верится, что он неправильно понял то, что я ему писал.
– Я тоже не верю в это. Думаю, он все отлично понял, это я что-то напутала.
– Напутали что?..
– Да нет, ничего особенного, – Вероника постаралась сменить тему. – Давайте пить чай, и поскольку Вы обещали Деметрио молчать, ведите себя так, будто ничего мне не говорили... Так значит, эту залежь обнаружил Рикардо Сильвейра? – спросила она.
– Да, но, к несчастью, слишком поздно.
– Поздно?.. А где он сейчас?..
– Должно быть, Вам известно, что он навсегда остался в Порто-Нуэво…