Ложное божество

rassvet

Завтра Ксвим заедет за мной на экипаже, и мы отправимся в академию на сдачу особого экзамена. По-видимому, без протекции учителя я бы никогда так легко не смог бы попасть туда. Служанка Тина была очень удивлена тем, что простолюдин сможет сдать экзамен в нулевой класс магической академии. Я даже начал жалеть, что ненароком сказал об этом. Судя по всему, она не знает кто такой Ксвим на самом деле, думая, что он лишь незначительный маг, друг семьи, занимающийся со мной по блату или родственным связям.

Кто мог знать, что она все

это время прибывала в таком невежестве, знай я раньше оставил бы ее прибывать там и дальше. Но былого уже не вернешь, к тому же сейчас меня больше волнует, сдам ли я экзамен. Ксвим убежден, что это будет легко, а вот я нет.

Глава 6

Академия магических искусств, расположенная в столице Облачной империи, была построена три века назад и представляла собой архитектурный ансамбль из дворца, шести магических башен, главного тренировочного корпуса, крытой круглой арены, большого плодового сада и алхимического центра. Площадь, занимаемая академией, была равна почти пятидесяти гектарам и располагалась на отшибе восточной части города.

Прибыть в академию можно было сразу несколькими способами. Самым популярным и дешевым, с помощью канатного трамвая № 1, способом подороже в виде частного экипажа, или же совсем экзотическим, а именно на лодке. Да рядом с этим крупнейшим учебным учреждением проистекала небольшая речка, которая тем не менее, вполне себе была судоходной, хоть и ходить по ней могли лишь малогрузные корабли.

Первое же впечатления Зигфрида об академии можно было охарактеризовать как негодующий восторг, и вызвано оно было огромными позолоченными воротами на входе.

Юный маг был впечатлен сими «дверьми», но также негодовал о том, сколь много они наверное стоили и зачем вообще были сделаны. По его мнению, роскошь, проявленная в одном месте, отвратительна, если при этом в то же время в другом месте на свет дневной обнажена нищета и грязь.

«Сколько полезного можно было сделать на деньги от продажи одних этих ворот, — думал он, — да тут одной позолоты на них с лихвой хватит, чтобы больницу отстроить для простого народа».

Ксвим молчал всю дорогу до главного корпуса, ничего не отвечая на заявления мальчика, что никак не мог понять, почему в государстве, где столько проблем, кто-то позволяет себе тратить горы золота на облагораживания отдельного учреждения.

Зигфрид оказался ярым противником экономической методики, где одни жили в совершенно ненужной роскоши и сверхизобилии, а другие побирались и умирали с голода. И ладно бы это были разные государства, он бы это хоть как то понял, так нет, это все происходило прямо на его глазах в одной и той же стране.

Так, с бурчанием и негодованием, двое достигли дверей главного тренировочного корпуса, огромного прямоугольного пятиэтажного здания, вымощенного белым мрамором, украшенного лепниной и облагороженного статуями атлантов.

На дворе было

воскресенье, ранее утро, посему учащихся было нигде не видно, а птичий щебет и прохладный ветерок, вкупе с мыслями о предстоящем тесте, все же смогли на время угомонить революционные замашки Зигфрида.

Войдя в здание через массивные двери, и очутившись в просторном холле с узорчатым полом, Ксвим и его ученик двинулись по направлению к одному из трех длинных коридоров, конца которого, из-за отключенного вспомогательного освещения, было не видно. Объяснялось это тем, что в воскресный день часть световых кристаллов просто отключали, дабы не производить лишнего их износа.

Пройдя, данный утыканный дверьми и развилками, коридор компаньоны оказались у деревянной двери с лакированной табличкой, надпись на которой гласила: ОПК 10:00–18:00.

Что в переводе означало: Особая приемная комиссия — режим работы с 10:00 до 18:00.

Ксвим тихонько, по-джентльменски, постучал в дверь.

— Войдите, — прохрипел старческий голос, и двое, поправив костюмы после быстрой ходьбы, вошли.

В кабинете приемной комиссии, в центре подле окон которого, расположившись за столом, сидели двое стариков, помимо них была еще целая куча народа.

Трое лаборантов в белых халатах, причудливо кружащихся над стендом с двумя черными шарами, четверо изящно одетых джентльменов, вставших в круг и о чем-то задорно ведущих беседу, а также трое сверстников Зигфрида, двое мальчиков и уже знакомая ему красавица в шикарном платье и с бантами.

Узнать Сильфию можно было из тысячи, она сияла как брильянт и за время их разлуки стала еще краше, чем прежде, двое мальчишек пред ней стелились, как только могли, дабы привлечь ее внимания. В какой-то момент показалось, что эти двое в шаге от лобызаний ее туфель.

Увидев вошедшего дядю, Сильфия моментально прервала беседу с явно скучным для нее контингентом и быстрым шагом направилась к Ксвиму.

— Как это все-таки прекрасно ехать одной всю дорогу, а затем ждать почти час пока собственный дядя изволит тебя навестить, это потрясающе, когда мы вновь повторим этот незабываемый опыт? — с лучезарной улыбкой и нежным голосом, произнесла она, лишь глазами выдав раздражение.

Ксвим ничего не ответил, сразу направившись к двум старцам из приемной комиссии.

— Молчание золото, я это понимаю, но не кажется ли тебе Зигфрид, что мой дядя слишком жаден, зачем ему столько золота? — перевела острый взгляд на юношу, Сильфия, все так же ласково улыбаясь.

Зигфрида передернуло, он даже не знал, стоит ему сейчас говорить — привет, или ну его и просто промолчать.

«По-моему, эту девочку подменили, она не могла за два года так измениться. Где та стеснительная принцесса из моих снов? Что это за змеюка с двойным языком?»

— И чего ты молчишь? — слегка нахмурилась девушка, — копируешь моего дядю? Смело. Очень смело скажу я тебе.