Луч правды во мгле лжи
Шрифт:
– Нет, поедем лучше в Муром, – выпалила я как-то очень нервно.
– В Муром? – переспросил Василий. – Почему в Муром?
Вот тут бы мне и сказать правду. Но я опять притормозилась и сказала загадочно:
– А об этом я тебе расскажу по дороге.
На следующий день, расцеловавшись с Верой, заступившей нам на смену ласкать, любить и потчевать наш зверинец, мы пустились в путь-дорожку. Василий сосредоточенно вел машину, а я заливалась соловьем, доказывая рациональную необходимость нашей поездки.
– Славный город Муром, – говорила я, – родина Ильи Муромца! Ты же хочешь узнать, где рождаются богатыри? Он там
Но чем больше я рассказывала, тем мрачнее становился Василий. И я, наконец, отважилась спросить:
– Ты не хочешь в славный город Муром?
– Зачем мы туда едем?
– Я же говорю: Феврония…
Василий хмыкнул:
– Предположим, Феврония. Но что еще? Зачем мы заказали гостиницу на три дня?
– Проникнуться духом места. Ощутить.
– Ты вчера с Иркой Осокиной встречалась?
– Ну. Встречалась. А что?
Но дальше врать и изгаляться было бессмысленно. Пришлось сознаться про Наташку.
– Может, мне поговорить по-мужски с этим Валерой? – рыкнул Василия.
– Вряд ли это поможет.
– Это – как поговорить…
– Нет, – сказала я решительно, – силовые решения – не наш метод. Мы будем действовать с помощью тонких, интеллектуальных маневров. Мы накопаем на мерзавца компромат и прижмем его неопровержимыми уликами.
– Стыдить что ли будете?
И в этот момент я горько пожалела, что вовлекла Василия в эту историю. Горько и безутешно пожалела. Потому что Василий был прав: таких, как Коростылев, надо давить, как тараканов. Но, во-первых, это уголовно наказуемо – Коростылев все же не таракан, а полноправный член общества, могущий рассчитывать на защиту всего государственного аппарата. А во-вторых, я не имела никакого права втягивать Василия, провоцировать его. Я же прекрасно знала, во всяком случае, догадывалась, как Василий на эту историю отреагирует. В прошлый раз, например, когда я просила помощи у Василия, дело закончилось стрельбой 3 . Что ж, придется в дальнейшем скрывать (о! опять!) свои шаги по выяснению истины и восстановлению справедливости.
3
Об этом в романе Марии Мусиной «Квадратные метры хитрости».
Я сделала вид, что размышляю над вопросом:
– Ну, как стыдить? Улики должны быть убийственные!
– А если он чист как агнец?
– Ты в это веришь? Чтобы человек был подонком в сорок пять лет и ни разу до этого свое подонство не проявил?
– Да, что-то есть наверняка. Но скорее всего по закону все чисто. А на совесть давить – бесполезняк.
– А зачем ты тогда предлагаешь с ним поговорить? – спросила я настороженно.
Василий хмыкнул.
– Ты имеешь
– Нет, ну что ты… Просто не для того Валерий этот твою подругу три года обхаживал, чтобы лапки сложить при первом же требовании.
– Требование требованию – рознь, – надулась я.
Василий снова хмыкнул. Почти всю оставшуюся дорогу мы молчали. Каждый думал о своем. Я-то понятно, о чем. А вот о чем думал Василий – неизвестно.
Гостиничка была очень светлая и опрятная, располагалась в старинном двухэтажном особняке. Дама на ресепшн – приветливая. Василий понес вещи в номер, а я задержалась, расспрашивая Катерину Петровну о местном житье-бытье.
– Что у вас мэр, давно работает?
– Года три.
Я отразилась в старинном зеркале, висящем в холле гостиницы. Обожаю старинные зеркала! В них – недоступная тайна, которую хочется разгадывать.
– Старинное? – спросила у Катерины Петровны.
– Судя по всему – да. Наш дизайнер приволок откуда-то. Но уверял, что аутентичное.
Услышав сложное слово, я решила не хитрить с этой женщиной. Хитрость моя будет быстро ею разгадана, и я паду в ее глазах (я и сама не люблю, когда со мной хитрят). Поэтому я спросила напрямую:
– А остался кто-нибудь в городе из старой мэрии? Мне очень нужна информация.
И я без обиняков вкратце обрисовала ситуацию.
– Каков мерзавец! – воскликнула Катерина Петровна со слезами на глазах, и я поняла, что заручилась искренней поддержкой доброй женщины.
Мы тут же составили план действий.
– Все же не зря раньше в характеристиках писали: «морально устойчивый, политически грамотный»! Человек, предавший семью, – он и Родину предаст! – напутствовала меня дежурная по гостинице.
Я подняла правую руку со сжатым кулаком: Рот Фронт!
Быстро поднялась в номер, залезла в душ…
Быстро рассказала все Василию, и мы, предварительно созвонившись, помчались на встречу с источником информации.
Катерина Петровна настоятельно посоветовала встретиться с некой Мариной Евстафьевой: «Соседка моя. Уж она-то знает, она на махинациях нашей мэрии собаку съела. Ее даже увольняли из-за этого. Но сейчас опять работает, слава Богу!» В принципе, я и сама изначально хотела к местной прессе обратиться. Но Катерина Петровна назвала конкретную фамилию – за что огромное спасибо. Прийти просто в редакцию, хватать всех проходящих за рукав, расспрашивать – не ком иль фо. К тому же мы получили рекомендацию – все той же проникнувшейся Катерины Петровны. А это вообще неоценимо в совершенно незнакомом городе! Все же – как вовремя я посмотрелась в старинное зеркало! Вроде бы случайно. Но правильно говорят (чуть ли не Гегель с Марксом): «Случайность – это непознанная закономерность»! Посмотрелась случайно, а столько сразу прекрасных возможностей открылось. И это – закономерность!
Редакция газеты «Вечерний Муром» тоже располагалась в старинном особняке, что для этого города не примечательно. Весь центр был с историей.
Мы вошли в крохотную комнатку, в которой ютилась редакция, и сразу вышли, увлекая за собой Марину – женщину средних лет. Она-то и была источником информации, получить которую не представлялось возможным в гомоне и суете редакционного помещения.
Добрели до ближайшего кафе. Довольно симпатичного и стильного – все, конечно, на мотив городских достопримечательностей.