Лучшая из лучших
Шрифт:
— Потрясающе. Великолепно. Я должен посмотреть их прямо сейчас.
— Я уже ухожу, — сказала Хлоя.
Секретарша Саймона удалилась.
— Хлоя, ты…
— Я должна идти. — Она надела шарф и очки. — Извини, что отвлекла тебя.
— Не глупи, ты меня не отвлекла.
Хлоя не знала, как реагировать. Она была уверена только в одном: если останется в кабинете Саймона дольше, обязательно расплачется.
Она шагнула к двери:
— И спасибо.
— За что?..
Она была рада тому, что за темными очками не видно ее слез.
— За жизненный урок.
Да
Саймон надменно поджал губы.
Он обо всем догадался до того, как Хлоя выскочила из его кабинета. Несмотря на солнцезащитные очки, он понял, что она едва сдерживает слезы.
«Иди за ней, — приказал он себе. — И объяснись».
Однако Саймон вернулся в кресло за письменным столом. Он уже задел ее чувства своим извинением за поцелуй, если он снова начнет объясняться, только ухудшит ситуацию. К тому же он не знал, как с ней объясняться. Подходящих оправданий у него нет.
Ему хотелось сказать ей о своей любви. Саймон никогда не признавался в любви женщинам. Но он, без сомнения, любил Хлою. Он всегда ее любил.
Его угнетало только то, что его любовь может причинить ей страдания.
Кстати, он уже заставил ее страдать.
Глава 11
Самая решительная
Мысли беспорядочно кружились в голове Хлои. Она лежала в ванне, подставив палец ноги под воду, капающую из крана, и пыталась собраться с мыслями.
За прошедшие два часа Хлоя принимала уже третью ванну. Первые две были настолько горячими, что она едва выдержала. Хлоя уже истратила целый флакон скраба для тела и две губки-мочалки. Она не могла сказать, стала ли она менее оранжевой, поскольку кожа покраснела и была раздраженной. Именно поэтому она решила принять третью ванну.
Хлоя лежала в ванне, ничуть не заботясь о том, что вода уже стала холодной. Ее голова была слишком занята размышлениями.
Саймон ее поцеловал. Поцеловал ее по-настоящему. Со всей страстностью и решимостью. На мгновение ей даже показалось, что своим поцелуем он дарит ей надежду. Земля ушла у нее из-под ног. Возможно, Хлоя немного драматизировала ситуацию, но ее определенно одолевали смешанные чувства.
И зря она на что-то понадеялась. Ведь Саймон извинился перед ней за поцелуй и назвал его жизненным уроком. Она и представить не могла, что такое услышит.
Хлое изначально следовало признаться — она не очень хорошо разбиралась в мужской психологии. Она не умела оценивать истинные чувства мужчин и их уровень заинтересованности ею. Подобная неопытность причинила Хлое много душевной боли за прошедшие годы. Однажды она даже оказалась в крайне неприятном положении, когда однокурсник стал слишком настойчиво за ней ухаживать. По совету Фрэнни Хлоя отправилась к нему в общежитие, прихватив с собой бутылку вина и пиццу. В студенческие времена Хлоя могла позволить себе купить только такое угощение. И вот она стоит у двери его комнаты, предвкушая встречу, а ей открывает красивая молодая женщина. К собственному стыду и унижению, Хлоя обнаружила, что ее надоедливый ухажер почти помолвлен. Поэтому она отдала красавице вино и пиццу, притворившись курьером.
Тем
До недавнего времени.
Но теперь, благодаря его удивительному поцелую, Хлоя стала считать его действительно загадкой.
Он преподал ей жизненный урок? В самом деле? Он поцеловал ее в своем кабинете для того, чтобы научить жизни? Подобный поступок был совсем не характерен для Саймона. О, он давал ей множество советов и инструкций на протяжении многих лет, но каждый его совет был конструктивным и полезным. Ни один из них не оставлял Хлою в замешательстве.
Зазвонил телефон. К тому времени, когда Хлоя вытерлась полотенцем и надела халат, включилась голосовая почта. Звонила ее сестра. Фрэнни узнала от подруги о происшествии в салоне красоты и звонила, чтобы узнать, не может ли она чем-нибудь помочь.
Хлоя набрала номер Фрэнни и принялась ждать, когда сестра ответит. Сначала в телефонной трубке послышались детские крики, затем — усталый женский голос.
— Привет, это я. Извини, что не ответила на твой звонок. Я была в ванной, когда ты позвонила.
— Хлоя, привет. Погоди минуточку, ладно?
В трубке послышались приглушенные угрозы, а затем наступила тишина. Детям Фрэнни пришлось повиноваться ее приказу замолчать, в противном случае они не получили бы печенья.
— Я снова здесь. Как поживаешь? Вернее, я должна спросить, как твоя кожа? По словам Мелани Лестер, ты вся светилась, когда уходила из салона.
— Неужели? — спросила Хлоя. А ведь работники салона красоты уверяли ее, что оранжевый оттенок на ее коже едва заметен.
— Ванна помогла? — осведомилась Фрэнни. — Краска немного сошла?
Хлоя осмотрела внешнюю сторону рук:
— Трудно сказать, так как я вся красная. Думаю, я содрала несколько слоев кожи.
Фрэнни вздохнула:
— Мне очень жаль, Хлоя. Я знаю, ты хотела выглядеть совершенной для вечера встречи выпускников. С загаром твои веснушки будут не так заметны.
Саймон был прав. Ее сестра всегда вела себя с ней одинаково. Всякий раз, когда в жизни Хлои случалось что-то плохое, если ее терзали разочарования, Фрэнни оказывалась первой, кто проявлял к ней сострадание. В таком поведении не было ничего плохого, если только забыть о том, что Фрэнни, будучи красивой и популярной среди мужчин, никогда не вдохновляла свою младшую сестру. Напротив, она предлагала ей смириться с поражением задолго до того, как это поражение случалось.
Хлоя вспомнила несколько инцидентов из своей жизни.
Когда она училась в средней школе, Фрэнни ей говорила: «Хлоя, дорогая, ты просто не сможешь быть капитаном команды болельщиков. Ты слишком несобранная. Но не волнуйся. Ты всегда сможешь поддержать свою команду, стоя на трибуне вместе с друзьями».
Пока Хлоя училась в университете, ей приходилось слышать от Фрэнни следующее: «А если ты не влезешь в мое платье, в котором я была на школьном выпускном вечере? Ты должна признаться, что всегда была немного толстовата. Но не всем же быть стройными. Кроме того, у тебя красивые глаза».