Лучшая невеста некроманта
Шрифт:
Лишь в последний миг, каким-то чудом преодолев оставшиеся ступени, я схватилась за платье и потянула к себе.
– Отдай!
Какая хватка у этой заразы оказалась! Я тянула изо всех сил, а она всего лишь выпустила когти и уперлась ими в деревянный пол. И рычала.
– Это мое!
В напряженной битве между человеком и природой первым сдалось платье. Раздался характерный треск, посыпались пуговицы, и мы полетели в разные стороны. Я – к лестнице, а зверушка к дверям, которые от несильного удара открылись.
Я быстро поднялась и
– Леди Баумгартнер, кажется, лучше.
– Горько! Горько!
Музыка, смех и дружное скандирование обрушились на меня разом. От неожиданности и смущения я густо покраснела и, без присутствия некроманта, вселявшего уверенность ранее, зачем-то руками прикрыла декольте.
В толпе гостей я заметила директрису Вольгурт, выглядевшую так, словно она учуяла перед собой кучу навоза. И лорда Баумгартнера, которому ничего не оставалось, как через весь зал идти к новоиспеченной лже-супруге, воскресшей после обморока.
– Ты что здесь делаешь? – процедил он, обнимая за талию. – Я же дал тебе денег и велел уходить!
– Ваш питомец стащил мое платье. И порвал! В чем мне теперь идти домой?
Некромант старательно изображал заботливого супруга, интересующегося самочувствием возлюбленной: говорил с озабоченным видом, придерживая меня за талию, будто готовился снова ловить.
Впрочем, озабоченный вид быстро приобрел естественное происхождение.
– Какой еще питомец?
– Кошка… или нет, не кошка. Кто-то похожий на кошку, с темно-синей шерстью, рогом, шипами на хвосте и милым носиком.
– Что? Ты что… он… где он?!
– Где-то в зале, среди гостей.
– Значит, так! Ты сейчас идешь в зал, ищешь Катрин, и рассказываешь, где видела эту тварь в последний раз. А я наверх.
– А что случилось-то? Что это за зверь?
– Это темная энергия! Остаточная, от проклятия.
– Это опасно?
– Да, потому что обычно энергия остается в теле жертвы и не вырывается наружу.
– А почему вырвалась сейчас?
Наверху раздался протяжный вой. От страха я начала заикаться.
– Там… ч-ч-что… в-ваша… невеста?
– Труп невесты, – мрачно поправил меня некромант. – Идет проверять, как там торт.
Вот так я и осталась наедине с толпой гостей на чужой свадьбе. Меньше всего мне хотелось идти к директрисе Вольгурт, но она была единственным человеком, который мог помочь. Хотя при виде выражения ее лица впору было усомниться, что захочет.
– Лорд Баумгартнер очень просил вас помочь с одной проблемой… – начала я издалека.
– По-моему, единственная проблема здесь – ты.
– Нет, еще восставшая фрейлина и какая-то остаточная темная энергия в виде тварюшки с хвостом, которая шныряет между гостей. Но можете бороться со мной, если думаете, что лорд просил именно об этом.
Леди Вольгурт позеленела от злости, но, стиснув зубы, промолчала.
– Где тварь?
«Передо мной стоит», – чуть не вырвалось у меня, и я даже испугалась. И это благовоспитанная девица, выпускница Блэкхевена? Я никогда не пылала любовью к педагогическому составу приюта, но в целом относилась к ним как к неизбежному злу. Что это вдруг меня накрыло?
– Убежала, когда двери открылись. Шныряет где-то здесь. Очень юркая и быстрая. И сильная! Вон!
У окна, вдали от толпы, мелькнул знакомый хвост. Я дернулась было туда, но директриса Вольгурт мертвой хваткой вцепилась в мой локоть. Наверняка останутся следы от ее острых когтей!
– Все же на тебя смотрят! Веди себя, как фрейлина, а не как деревенщина!
– Как научили, так и веду! – в очередной раз удивила сама себя.
Похоже, усталость от постоянных упреков и пренебрежения достигли стадии, когда уже плевать, какое впечатление ты произведешь на окружающих. Какая разница, считает ли меня директриса приюта невоспитанной, если главная забота сейчас – найти крышу над головой и место, где можно заработать на еду.
Но я все же послушалась и с самым невинным видом, изредка улыбаясь и кивая в ответ на пожелания здоровья, побрела к большому окну, за которым скрывалась веранда. Именно там, за шторой, внимательно наблюдая одним глазом за происходящим, прятался Мяф – так я решила его называть.
Надеюсь, некромант позволит зверушке жить, раз уж уродилась. Для остаточной темной магии он слишком милый.
Именно в тот момент, когда я подошла к окну, какая-то парочка вышла с веранды, открыв дверь, и Мяф юркнул туда. А потом – клянусь! – застыл у стекла и скорчил рожицу, будто дразнясь.
Не сговариваясь, мы с директрисой Вольгурт направились на веранду.
Мяф сидел на перилах, терпеливо меня дожидаясь. И даже не стал сопротивляться, когда я взяла его в руки.
– Ну и зачем ты мое платье порвал? Надо тебя как-то отсюда унести, чтобы никто не заметил… Так, подержите! – Я сунула Мяфа в руки директрисы. – Сейчас найду какую-нибудь сумку или… не знаю, корзину.
– Ай! – воскликнула она, едва взяв зверушку в руки.
Прежде смахивавший на кошку, Мяф превратился в нечто, напоминающее игольчатый шар. Длинные острые когти торчали отовсюду, как у помеси кошки с дикобразом. А на мордочке появилось злобное выражение. Леди Вольгурт не удержала бесенка, и он плюхнулся на пол, а затем бодро покатился к перилам.
– Нет-нет-нет, только не снова! – взмолилась я.
Но во второй раз схватить Мяфа не успела. Шарик подпрыгнул, втянул колючки – и скрылся в саду.
– Плохой знак… – пробормотала директриса.
Я только злобно на нее зыркнула. Тоже мне, принцесса, не смогла удержать в руках кошку!
– Придется вам идти ловить, – хмыкнула я. – Очередное исчезновение невесты явно заметят. К тому же, белое платье выделяется в темных кустах. А у вас прямо наряд располагает.
Леди Вольгурт скрипнула зубами. Наверняка каждый месяц отдает баснословные суммы зубному целителю, иначе они бы у нее все выкрошились.