Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
– Мы ошибались, – призналась она. – Но эта война закончится. И разве мы не должны преподать нашим потомкам все уроки, какие только возможно? Не делайте, как мы, – вот что мы им скажем.
– Я не делал ничего ужасного, – заявил он.
У Наоми внезапно иссякли все похвалы для своего палача. Пресекающимся голосом она произнесла:
– Нет, ты виноват не меньше меня, Саймон.
– Несмотря на мои благие мотивы?
– Миллион умных идей ничего не решает, если тому, кто их высказывает, не хватает убедительности, чтобы изменить хотя бы одно деяние.
Они находились рядом с центром кратера: место казни было обозначено аккуратным черным кругом, воронками от выстрелов и закоченевшими телами. Стоит
– Время пришло, Наоми. Сейчас я отключу подачу кислорода и подогрев, и остаток пути мы пройдем вместе.
– А мой дневник?
– Твой панцирь – прекрасная изоляция, – сказал он вместо ответа. – Если я прав, у нас будет еще несколько минут, прежде чем ты сделаешь последний вздох.
– Но ты же спасешь мой дневник, правда? Я скажу тебе, где он, и ты сможешь им пользоваться по своему усмотрению. Если хочешь, как историческим документом…
– И все только по этой причине, – пробормотал он.
От волнения она дрожала, но при этом вид у нее был довольный.
– Я делала все в точности, как ты, Саймон, – сказано было так, словно они – два заговорщика.
Он коснулся устройства управления на ее спине и отключил обе системы.
– И ты присутствуешь здесь как близкий мне человек, – призналась она. – Если девушке суждено умереть вот так, рядом с ней должен быть друг, разве ты с этим не согласен?
– Я не твой друг, Наоми.
Она промолчала.
Кислород перестал поступать в ее кровь, а в следующий момент она начала ощущать жестокий холод Макемаке.
– Не знаю, смогу ли я добраться до круга.
– Сможешь.
– Скажи, что ты – мой друг, – умоляла она. – Пожалуйста. Я не хочу, чтобы все закончилось вот так.
Из футляра на боку Саймон достал портативную рельсовую пушку, прицелился и выпустил заряд из камня и железа прямо в мозг скорпиона. Наоми замерла, а мгновением позже рухнула на лед. Он взял ее за переднюю ногу и поволок через аккуратную черную черту, затем отступил назад, чтобы дать возможность камерам опуститься и обследовать тело с помощью целого арсенала изощренных инструментов. Тяжело дыша, он глядел на труп, а потом твердо произнес:
– Ты помогла убить сотни миллионов. До сегодняшнего дня и пары добрых слов мне не сказала. И будь я проклят, если помогу твоим драгоценным воспоминаниям пережить сегодняшний день.
– Благодарю, – сказал шеф.
Он поблагодарил Саймона еще раз, и еще, и еще дважды, с еще большим чувством. После чего продолжил с видимым беспокойством:
– Должно быть, вам было очень тяжело. Независимо от того, кем она была и насколько заслужила такую судьбу…
– Было трудно, – признался Саймон.
Казалось, маленькое существо просто вне себя от сочувствия:
– Это больше не повторится. Обещаю.
– Я всегда к вашим услугам, – ответил Саймон.
Юмор – чернее некуда.
Шеф настороженно кивнул.
– Она привезла его с собой. Не так ли?
Шеф замялся:
– Что привезла?
– Свой дневник. Искусственный интеллект со всеми ее воспоминаниями. Наоми явилась сюда в надежде использовать дневник в качестве взятки, в надежде заключить более выгодную сделку.
До этого момента Саймон и сам не верил, что это правда: но слова были сказаны, и он понял – только так и могло быть.
Шеф внезапно утратил дар речи.
– Я полагаю, кто-то из вас двоих решил втянуть меня в эту аферу. Она бы рассказала мне, что ее легендарный дневник находится где-то еще, там, куда непросто добраться, и следы ведут далеко за пределы Макемаке. Даже если забыть о невидимом следе, который тянулся за ней из всех больниц, от всех специалистов, вовлеченных в проект, Наоми наверняка рассказывала другим о своем проекте автоматической записи. Но если бы я считал, что обладаю специальными знаниями, и действовал в соответствии со своими благородными порывами… что ж, полагаю, это могло бы отвлечь многих игроков, а вы тем временем получили бы главный приз.
– Но мне-то к чему все это? – упорствовало маленькое существо.
– К тому, что Наоми обладала богатейшим опытом, и именно этой частью ее имущества вы хотели завладеть. Ее знаниями. Когда эта война закончится, Макемаке сможет преобразиться, а это гораздо проще сделать, если воспользоваться доступными и совершенно бесплатными знаниями высококвалифицированного атума.
– Наоми мертва, – напомнил шеф в свое оправдание.
– Да. И нет. Полагаю, эксцентричный разум этого создания интерпретировал события по-иному. – Саймон пожал плечами, его гнев окончательно улетучился. – Где я видел бесполезную смерть на льду, там она представляла себе жизнь в качестве нового механического разума. Такое одержимое существо, как Наоми, способно убедить себя в самых невероятных вещах… и, как знать, возможно, старуха была права?
Земля
Целью визита были встречи с новым поколением атумов – как в аудиториях, так и с глазу на глаз. Нужно было оценить достоинства и неизбежные недостатки выпускников, прежде чем судьба разбросает их по разным уголкам Единой системы. Однако несколько благодарных руководителей университета пришли к главному атуму с просьбой провести открытое мероприятие: это вызовет широкий интерес и будет поставлено в заслугу как им самим, так и их почтенному учебному заведению. Саймон неохотно дал свое согласие. Он произнесет речь, но при условии, что слушателей будет не слишком много – несколько студентов и преподавателей в каком-нибудь небольшом лекционном зале. Он понимал, что любое публичное мероприятие с участием персоны его уровня неизбежно привлечет внимание. Ему хотелось бы избежать ситуаций, когда толпы энергичных, но плохо подготовленных людей будут заглядывать ему в рот, не в силах отличить бездумное замечание от жестких политических заявлений. Однако эта просьба, казавшаяся ему самому разумной и безобидной, привела к тому, что сперва было введено жесткое ограничение на посещение встречи, а затем, когда выяснилось, что желающих все равно слишком много, возникла лотерея: билеты можно было выиграть или получить за головокружительную сумму – и все ради того, чтобы втиснуться вместе с сорока тысячами столь же увлеченных единомышленников в длинное жаркое помещение, где все глаза и несколько скрытых камер будут прикованы к человеку, почти столь же старому, сколь и само терраформирование.
Саймон упорно сохранял милую его сердцу человеческую внешность. В нем еще оставалось что-то от мальчишки-марсианина – пусть эти древние ткани и состояли всего из нескольких клеток, затерявшихся среди кристаллических структур, метаболических механизмов, пучков интеллектуального света, нулевых провалов и межатомных промежутков. Он смотрелся высоким, но лишь по сравнению с теми существами, что собрались вокруг него. Он начал свое выступление с широкой улыбки, его голос был смоделирован так, чтобы звучать тепло и приветливо для обычных людей; он поблагодарил всех, кто решил потратить часть своего напряженного дня на то, чтобы послушать рассуждения старика. Затем он рассказал историю из своего детства, подробно описав, как однажды отец дал ему подержать в руках Зерно – нанобомбу, одно из тех древних чудес, которые должны были превратить Марс из пустыни в райский сад.