Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса
Шрифт:
– Машина?
– Никаких следов.
Спирос берет фотографию человека с «Кэноном» и выходит.
ИНТЕРЬЕР. КОРФУ – КОРИДОР ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ – ДЕНЬ
Спирос наливает стакан воды из кулера и передает Дэнни. Наполняет еще один для себя, а затем вынимает из внутреннего кармана пиджака снимок фотографа.
– Я тебе этого не показывал, – говорит он. – Есть идеи?
Дэнни рассматривает фото, отдает обратно Спиросу и отвечает:
– Никогда раньше его не видел.
Спирос, подумав, кивает.
ИНТЕРЬЕР. КОРФУ – ГОРОДСКАЯ ТАВЕРНА – НОЧЬ
Принарядившаяся Селина наклоняется через стол к Сунилу. Она не красавица. У нее крупный нос и густые черные брови, но ее лицо обрамляет волна кудрявых темно-каштановых волос. Мужчина и женщина только что расправились с дольмадой, порцией мелкой рыбы, зелеными бобами в томатном и чесночном соусах и кучей отбивных из баранины на гриле.
– Где ты родился? – спрашивает она.
Сунил смеется.
– Кройдон. Это пригород на юге Лондона. Не в Бомбее. Lipame.
– Хорошая попытка, – хвалит она. – Немного грустно, если твое первое греческое слово – «извините». Давай все-таки произнесем его правильно. Оно звучит не совсем так, как ты сказал. Lее-РАН-тау! Попробуй!
Когда она проговаривает средний слог, ее губы широко раскрываются. Официант приносит еще один кувшин вина и ставит его на стол. Сунил повторяет слово за Селиной. Несколько раз.
– У меня маленький домик, – рассказывает Селина. – На холмах, в сторону Темплони. Там довольно прохладно ночью.
Она хихикает.
– У меня три козы и шесть цыплят, и я не могу как следует о них позаботиться. Овощи у меня гибнут. Каждый год строю на них большие планы, а к июлю все мертво. Такая вот моя жизнь. На работе стараюсь сохранить ее людям, а домой приду – солнце изжарило мои перцы до смерти. Козы меня презирают. Ты когда-нибудь держал коз?
Сунил признается, что, хотя в Кройдоне вполне могут водиться огромные стада коз, он никогда с ними не сталкивался.
– Козы очень умны, – продолжает Селина. – Овцы – их просто ешь. А про коз ты знаешь, что у них есть разум. Они смешные. И умеют выживать. Ты должен познакомиться с моими козами.
Сунил кладет руку на стол. Она накрывает его ладонь своей.
– Мне бы очень хотелось познакомиться с твоими козами, – говорит он.
Селина кивает и кричит официанту:
– То logoriasmo, рагаkolo! [117]
Сунил оставляет на столе аккуратную стопку евро, и в этот момент в таверну входит Джек.
Режиссеры появляются в двух воплощениях: очарование или тирания. Джек само очарование.
– Селина, – произносит он, – сегодня вы выглядите потрясающе. Сунил, самолет улетает через два часа. Извините, что испортил вечеринку.
117
Счет, пожалуйста! (греч.)
Сунил замечает, как взгляд женщины грустнеет, а плечи опускаются.
– Извини, Джек, это невозможно, – отвечает он. – Мы проводим тестирование трупов на параметрическое векторное выравнивание. Оно будет длиться примерно до одиннадцати часов завтрашнего утра. Если его прервать, то данные перепутаются.
– Линн не обрадуется, – замечает Джек.
– Завтра пришли самолет обратно. Упакованное оборудование будет в аэропорту, и мы сможем отправиться в два часа дня.
Джек на несколько секунд задумывается и кивает.
– Ладно, это твое шоу. Но расходы на рейс оплачиваешь ты, а не я. Спокойной ночи, Селина.
Он выходит.
Карие глаза женщины внимательно смотрят на Сунила.
– Что такое тестирование на параметрическое векторное выравнивание? – спрашивает она.
– Не имею ни малейшего понятия, – говорит он. – Думаю, нам придется задать этот вопрос козам.
ИНТЕРЬЕР. «ПАЙНВУД» – ДЕНЬ
Линн и Дэнни сидят в офисе службы охраны и рассматривают фотографию рыжеволосого мужчины с «Кэноном».
– Спирос отправил снимки в Интерпол, – говорит Дэнни. – Там ничего не добьются, но у меня есть друзья, которые могут копнуть поглубже. Типа на фото обычно зовут Эдриан Копп, но у него еще с десяток паспортов. Фрилансер. Бывший агент ЦРУ.
Дэнни поворачивается на стуле.
– Мы взломали все что могли, но пока не поняли, кто это с нами проделал. И до сих пор не нашли этого Коппа, не говоря уже об остальных.
– Каких остальных?
– Их должно быть по крайней мере четверо или пятеро. Время смерти, Линн. За час никто не сможет добраться из Корфу в Киев. Пока это наша единственная зацепка.
ИНТЕРЬЕР. СТУДИЯ «ЮНИВЕРСА» – ЛОС-АНДЖЕЛЕС – ДЕНЬ
Человек, который иногда называет себя Эдрианом Коппом, сидит, закинув ноги на соседний стул. На нем обрезанные джинсы и белая майка с синим логотипом техасского университета.
– Это стопроцентный выигрыш, – говорит он. – Стоит своего бонуса, я думаю. Им понадобится как минимум шесть месяцев, может, даже год на возвращение к прежним позициям. Они никуда не денутся, но вы будете впереди.
Лысый мужчина, сидящий за огромным столом, кивает и улыбается.
ИНТЕРЬЕР. «ПАЙНВУД» – ДЕНЬ
В вычислительном центре ставят один на другой алюминиевые контейнеры. Переносные устройства выкладывают на рабочую панель и толстыми кабелями подключают к центральной базе данных. Сунил стоит за спинами парней из своей технической команды. Джек – за ним. На экранах заполняются шкалы: это перемещаются петабайты данных.
Появляется Линн.
– Сработает? – спрашивает она.
Сунил достает из кармана монету в пятьдесят пенсов, подбрасывает в воздух, ловит тыльной стороной ладони и смотрит на результат.