Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Коллектив авторов

– Как можно больше. Сегодня на ужин у нас будут осьминоги.

Воцарилось неловкое молчание. Киран смущенно улыбнулся и пошел вниз. Помолчав, Рэй обратился к Эллису:

– Ну, хорошо. Мы задержимся здесь на день. Вам следует удовлетвориться этим.

– Отлично, – кивнул Эллис, хотя выглядел недовольным. – Постараюсь.

Ученые разошлись. Через несколько минут, когда закончился процесс фильтрации, Гари открутил несколько стальных пластин и с помощью пинцета достал внутренние фильтры размером с виниловую пластинку, перепачканные всеми оттенками коричневого:

это на бумаге с убывающей степенью пористости осели различные микроорганизмы.

– Жаль, что вы стали свидетелем этого разговора, – сказал Гари Трипу, убирая фильтры в пластиковые мешки. – У этих двоих взгляды не всегда совпадают…

– Ну а вы? – задал вопрос Трип, помогая упаковать утренние пробы. – Как думаете, стоит ли нам здесь задержаться?

Гари направился к лестнице и ответил так:

– Зарплату мне платит Рэй, поэтому меня сложно назвать объективным беспристрастным наблюдателем. Дело в том, что они оба мне нравятся. Эллис столь же амбициозен, как и Рэй. Просто лучше это скрывает.

И молодой человек ушел вниз. На протяжении всего дня Трип ловил на себе взгляды, которые тайком бросал на него Гари из лаборатории, находящейся напротив кают-компании. Через окно Трип видел, как он паяльной лампой стерилизует ножницы и разрезает каждый фильтр на две части: одну он отправит в заморозку для дальнейших исследований, вторую возьмет на анализ прямо на борту. Гари не только ежедневно брал пробы воды, он большую часть дня проводил в лаборатории, растворял фильтры и исследовал генетический материал, а потому был единственным членом экипажа без загара.

Трип расположился в кают-компании, где в пластмассовом аквариуме плавал пойманный осьминог. С момента прибытия на яхту Трипа поражали требования, которые предъявлялись к научной группе. Расшифровка генетической последовательности организмов в пробе морской воды – процесс невероятно сложный, сродни составлению пазла из тысячи кусочков. Как правило, анализы обычно проводятся на берегу, но Рэй в надежде сэкономить время настаивал на том, чтобы все делалось на борту. Сейчас в стадии реализации находились несколько конкурирующих проектов по секвенированию морских экосистем, и Рэй был одержим идеей завершить проект к двухсотлетнему юбилею Дарвина, а до него оставалось менее трех недель.

Такая безотлагательность могла бы показаться странной, но, просматривая заметки, Трип подумал, что на карту поставлено не что иное, как репутация Рэя. Несмотря на роль, которую он, как известно, сыграл в расшифровке генома человека, Рэй по-прежнему оставался лицом спорным, больше известным в качестве жесткого бизнесмена, чем кристально честного ученого. Теперь, когда деньги не являлись для него задачей первостепенной важности, он финансировал этот проект в попытке доказать несостоятельность своих недоброжелателей, а заодно стать претендентом на Нобелевскую премию. В результате он подгонял ученых, что только усиливало разногласия в команде.

За ужином царило натянутое молчание. Кок Дон, весьма привлекательная блондинка с собранными в хвост волосами, приготовила севиче, чуть потомив осьминогов для придания им мягкости. Хотя мякоть получилась нежной, никто не мог это есть, и команда сосредоточилась на овощном карри, обильно запивая его вином и холодной водой.

– О яхте можно судить по тому, как льется вино, – проговорил Рэй; глаза у него покраснели. – На «Калипсо» у Кусто был бак для вина из нержавеющей стали. А у нас сколько бутылок?

– Двести в трюме, – ответила Дон. – И пятьдесят-шестьдесят в холодильнике.

Трип налил себе еще бокал. В отличие от других яхт, на которых накрывали отдельные столы для гостей и команды, здесь, на научном судне, все ели вместе. Впрочем, расположение духа у собравшихся от этого не становилось лучше. Трип обратил внимание, что Рэй относится ко всем как к слугам, даже к Ставросу, который стал капитаном яхты задолго до того, как миллиардер ее приобрел. Когда Рэй снисходительно попросил его сказать, как будет «осьминог» по-гречески, капитан отвечал:

– Конечно же, «октопус». Но Гесиод называл это существо «аностеус», что значит «бескостный». «Бескостный свою ногу гложет в холодном и жалком жилище».

– Не знал, что у нас тут столько знатоков, – сказал Рэй. Поверх бокала он бросил взгляд на Трипа. – Кстати, я пока не дал вам обещанного интервью. Свободны ли вы сегодня вечером?

Трип, который уже почти распрощался с надеждой получить приглашение, удивился нежданной удаче.

– Конечно. Может, после обеда?

– Мне надо сначала заняться кое-какими делами, но, если вам будет угодно заглянуть ко мне в каюту в десять, я смогу уделить вам час времени. – Он переводил взгляд налитых кровью глаз с Трипа на Мэг и обратно. – Если, конечно, у вас нет других планов…

Мэг вскочила, собрала тарелки и понесла их в камбуз. Раскрасневшийся от вина Рэй не сводил глаз с ее лица.

После ужина все разошлись. Киран отправился на палубу, и через миг под предлогом первой предполуночной вахты к нему присоединилась Дон, хотя слабый запах сладковатого дыма заставил Трипа предположить, что на уме у них что-то другое. Вокруг яхты в темноте снова мерцали осьминоги. Когда свет в кают-компании потушили, пойманный спрут тоже стал светиться в аквариуме.

Трип прошел в свою каюту и, поглядывая в иллюминатор на световое шоу, занялся пересмотром списка вопросов. Во время подготовки к интервью он вдруг начал как-то странно нервничать. И заметил, что грызет ногти, а ведь уже сколько лет этого не делал!

Ближе к назначенному времени Трип встал, удостоверился в том, что не забыл блокнот и диктофон, и вышел в коридор. На яхте царила полная тишина. В кают-компании сидел Ставрос и раскладывал пасьянс. Больше никого не было видно.

Трип подошел к двери в каюту Рэя и тихонько постучал:

– Рэй?

Ответа не последовало. Из-под закрытой двери пробивалась полоска света. Трип постучал второй раз и, снова не получив ответа, нажал на дверную ручку, которая с легкостью подалась.

После секундного размышления Трип открыл дверь и вошел в каюту. Один раз он уже заходил сюда – в день прибытия – и был впечатлен царящей здесь роскошью.