Лучшая зарубежная научная фантастика
Шрифт:
Вороватые макаки мечутся под ногами у Ясбира и дергают складки его брюк. Полночное метро, последний поезд домой. Немногие ночные пассажиры строго соблюдают карантин взаимной отстраненности. Джинны необъяснимых порывов ветра, которыми одержима подземка, взвихривают на платформах мусор. Туннель фокусирует далекое звяканье и клацанье, звучащее в этот поздний час немного угрожающе. Скорее всего, на стоянке тук-тука кто-нибудь есть. А если нету, он дойдет пешком. Это не имеет значения.
Он встретил ее в фешенебельном баре — сплошь кожа и дымчатое стекло — большой гостиницы в
— Как ты заметила?
— Мне сказала Девашри Диди.
— Девашри Диди.
— А у тебя?
— Рам Тарун Дас, наставник в изяществе, манерах и джентльменстве. Весьма достойный благовоспитанный старомодный раджпутский джентльмен. Он всегда обращался ко мне «сэр», вплоть до самого конца. Его сделал парень, с которым мы вместе снимаем квартиру. Этот парень программирует персонажей для «Таун энд кантри».
— Моя старшая сестра работает пиар-отделе мета-мыльного департамента Джазея. Она поручила одному из дизайнеров сделать эту самую Девашри Диди.
У Ясбира мутилось в голове от мысли об искусственных актерах, верящих, что они исполняют столь же искусственные роли. А теперь он еще узнал про любовь эйаев.
— Она замужем — в смысле, твоя старшая сестра?
— На редкость удачно. И дети есть.
— Ну что ж, я надеюсь, наши эйаи тоже счастливы вместе.
Ясбир поднял бокал, Шулка подняла кофейную чашку. Она никогда не пила, не любила алкоголя, к тому же Девашри Диди сказала ей, что это более соответствует современному шаади бегумы Джайтли.
— А мои загадки? — спросил Ясбир.
— Девашри Диди сказала мне, какие ответы ты ожидаешь. Она сказала, что это стандартная уловка — личные вопросы и психологические тесты.
— А санскрит?
— Не знаю ни слова.
Ясбир от души рассмеялся.
— Я сугубо материальная девушка. Девашри Диди сказала…
— …Что на меня произведет впечатление, если в тебе обнаружится духовная глубина. История меня тоже не слишком интересует. А «Достойный юноша»?
— Невыносимая чепуха.
— Я тоже не смог читать.
— Так есть ли про нас хоть капелька правды?
— Одна-единственная вещь, — сказал Ясбир. — Я умею танцевать танго.
Ее удивление, выразившееся в восхищенной улыбке, тоже было настоящим. Затем улыбка исчезла.
— Так был ли у нас хоть какой-нибудь шанс? — спросил Ясбир.
— Зачем ты это спросил? Мы могли согласиться, что оба просто играли в игры и пожать друг другу руки, и на том все и кончить. Ясбир, тебе поможет, если я скажу, что ничего особенного не ожидала? Я просто испытывала систему, у достойных девушек все немного иначе. У меня есть план.
— О, — сказал Ясбир.
— Ты попросил, и мы оба сегодня решили, что не будем больше притворяться. — Она повернула свою чашку ручкою направо и аккуратно положила ложечку на блюдце. — А теперь мне надо идти.
Шулка закрыла свою сумочку и встала. Не уходи, не уходи,взмолился Ясбир беззвучным голосом наставника в манерах, изяществе и джентльменстве. Но она уже сделала шаг от столика.
— И еще, Ясбир.
— Что?
— Ты хороший парень, но это не было свиданием.
Обезьянка позволяет себе слишком много, хватает Ясбира за щиколотку; после сильного
Ну так он и знал. На стоянке у станции метро Барвала нет ни одного тук-тука, все разъехались по домам. Это четыре километра до поселка Акация-Бунгало, по разбитым, в колдобинах, дорогам, мимо ворот и заборов. Около часа ходьбы. А почему бы и нет? Ночь теплая, он ничем не занят и может еще поймать проезжающее такси. Ясбир шагает на мостовую. Через полчаса в расчете на случайного пассажира по другой стороне дороги проезжает последний тук-тук. Он мигает фарами и тормозит, чуть проехав мимо. Ясбир машет ему — езжай, мол, дальше. Он наслаждается ночью и меланхолией. Вверху, за золотым сиянием большого Дели, подмигивают редкие звезды. Сквозь высокие, до пола, окна веранды в темную комнату льется свет. Суджай еще работает. За четыре километра пути Ясбир сильно вспотел. Он ныряет в душевую, блаженно закрывает глаза и отдается струям воды. Пусть она льется пусть она льется пусть она льется, ему все равно, сколько воды он растрачивает, сколько это стоит, как нужна она селянам для поливки посевов.
Смой с меня грязь усталости.
В дверь кто-то поскребся. Еле различимое бормотание — не почудилось ли? Ясбир закрывает кран душа.
— Суджай?
— Я, ну… оставил тебе тут чай.
— О, большое спасибо.
Тишина, но Ясбир знает, что Суджай никуда не ушел.
— Э-э, я просто хотел сказать, что я всегда… я буду… всегда. Всегда… — (Ясбир придерживает дыхание, вода струится по его телу и капает в поддон.) — Для тебя я всегда буду здесь.
Ясбир обкручивается полотенцем, открывает дверь душевой и берет приготовленную чашку.
Через какое-то время из ярко освещенных окон дома двадцать семь поселка Акация-Бунгало доносится грохот музыки. Миссис Прасад колотит в стену туфлей и принимается завывать. Танго начинается.
Приближался восход. Над скальным массивом на западном горизонте разлилось серебристое сияние. Тому, что сторона света, где вставало солнце, не называлась востоком, имелась всего одна причина: планета, если ориентироваться на галактический север, вращалась в сторону, противоположную Земле. Поэтому солнце здесь вставало с запада. И на расстоянии множества световых лет люди крепко держались за фартук старого мира.