Лучше бы измена
Шрифт:
Разговор шел не по привычной колее. Я не извинялась, не уходила из комнаты, оставляя его «отдыхать».
– Всем, – наконец, отозвался он. – Мои родители дали денег на первый взнос. Купили нам машину…
– Хорошо. А ты тут при чем? У нас хватает денег на продукты, но нет денег на ремонт… – произнесла я озвучила пришедшую, вдруг, в голову мысль. – А когда появятся дети? На них денег тоже не будет хватать?
– Ты бремена?! – спросил муж и в глазах его отразился… испуг. – Давно? Три
Он сделал шаг ко мне, будто собираясь взять «за грудки», но я отшатнулась.
– Нет, я просто как пример сказала… – отозвалась я растерянно, и Вова…
Вова выдохнул с облегчением.
– Действительно. У нас секс-то, когда последний раз был… – опираясь на стол, произнес он сам себе, а я смотрела на него и не понимала, как на это реагировать.
Разве дети – это не счастье? Разве так вообще можно реагировать?..
И что вообще за уточнение про три месяца?..
В голове возникли не самые приятные предположения.
Рука машинально накрыла живот.
– Мы никогда этого не обсуждали… – начала я и услышала, как у меня дрогнул голос. – Но ты вообще хочешь детей?
Вова нахмурился.
– От тебя? Сейчас?
В душе что-то царапнуло. Хотя какое там царапнуло… Меня словно коленным железом прижгло.
– Допустим, от меня, – ровно произнесла я. – Допустим, не сейчас, а вообще. Ты допускал мысль, что в браке у тебя могут родиться дети?
Щека на его лице дернулась.
– Не родятся, если ты на таблетках, а я с резинкой…
Я медленно кивнула.
А еще лучшим противозачаточным является полное отсутствие секса…
Под моим пристальным взглядом Вова переступил с ноги на ногу.
– Ты не ответил на вопрос, – напомнила я ему, складывая руки на груди.
– Это допрос, что ли? – огрызнулся он, отводя глаза. – И вообще, Маша, мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Больше почтения к мужчине. …И нечего смотреть так на меня, ясно?
На кухне запикал выставленный таймер, напоминая, что пора снять с плиты картошку.
Под непрекращающимся пиканьем и моим взглядом Вова разнервничался еще больше.
– Тебя еда ждет, Маш. Иди, не придумывай ерунды, – кивнул он в сторону кухни, вновь перешагнув с ноги на ногу.
– Идти готовить еду для твоей матери? – спросила я ровно.
– Для нее… Для меня, для тебя. Ты что, ужинать завтра не собираешься? – неловко хмыкнул он и сам себе улыбнулся.
Я промолчала, все еще не двигаясь с места. Казалось, если я не отведу взгляд, если не отвлекусь, то пойму, что не так с Вовой.
Что случилось, что изменилось…
Почему он вдруг стал… таким.
– Маш, ну что ты так смотришь? – он сделал шаг ко мне и дрогнувшей ладонью коснулся моего плеча. – Просто ты
Говоря все это, Вова осторожно развернул меня в сторону кухни и, приобняв холодной и липкой ладонью, повел туда, где все еще надрывался таймер.
В горле у меня появился комок, но я все же задала новый «сложный» вопрос.
– То есть за предыдущие два года брака он не приходил к тебе в голову?
– Разумеется, приходил, – погладив меня по плечу, пробормотал он.
Мы зашли в кухню, и Вова «поставил» меня прямо возле плиты.
Под моим взглядом муж выключил таймер и похлопал меня по плечам.
– Маш, просто я видел, что ты еще не готова была становиться матерью, поэтому не задумывался. У тебя амбиции, ты хочешь развиваться… Какой тут ребенок?
Чувствуя себя миной, которая может взорваться от любого неосторожного действия, я медленно выдохнула и уточнила.
– Амбиции?
– А что еще тебя заставило стать секретаршей?
Действительно. Только амбиции, ага.
Я смотрела на продолжавшую развариваться в кипящей кастрюле картошку, которую Вова даже не подумал выключить, и чувствовала с ней некое родство.
Сейчас она кипит, но не подает, что ей что-то не нравится, а скоро будет «подавлена», превратившись в пюре. А завтра, будто ей этого мало, картошку подадут на стол, где, морща нос, ее пережует и съест Людмила Ивановна, мать Вовы.
– То есть ты не задумывался о детях, ради меня, – подвила я итог нашему разговору, решив, что я точно не хочу быть «пюрешкой».
– Именно, Маш! – радостно подтвердил он, вновь похлопав меня по плечу. – Зачем тебе сейчас портить жизнь?..
– Мне действительно незачем портить себе сейчас жизнь, – повторила я, не поворачивая к нему голову.
И хоть разговор вроде как, был исчерпан, Вова почему-то не уходил.
– А ты сама-то, Маш, хотела бы детей? – вдруг задал он вопрос, зачем-то погладив меня по плечу.
– От тебя? Сейчас?..
Я мрачно хмыкнула, резко повернув переключатель газовой конфорки на «ноль». Пламя вспыхнуло и потухло. Вода в кастрюле перестала бурлить.
Вова перешагнул с ноги на ногу, а я усмехнулась:
– Сложный вопрос. Надо подумать.
Рука на моем плече дрогнула, но ответить муж постарался ровно.
– Да-да, понимаю. Об этом я и говорю… Видишь, ты точно так же реагируешь… – откашлявшись, он уточнил. – А почему ты картошку выключила? Она же еще не готова.
– Я передумала насчет «праздничного» ужина, – наконец, повернула я голову в его сторону. – Не будет пюре, не будет салатов, не будет мяса.
– А что ты тогда приготовишь? – нахмурился Вова.