Лучше бы я осталась старой девой

Малышева Анна Витальевна

– Да что ты, я женщина! Я не обязана ничего делать! А то, что меня послали в Москву учиться… Отец разрешил, хотя толку от меня никакого. Просто решил меня побаловать. Он меня любит.

– Так что же с Арифом?

– Он закончил учебу. Денег от отца почему-то не брал, говорил, что хорошо зарабатывает в Москве…

– Врал!

– Мы это знали. Но он отказывался, не хотел ничего у нас брать. Уже тогда все стало ясно. Он очень боялся, что его заставят убивать. Хотел порвать с семьей и сектой. Женился на тебе. Но все равно один бы он не выжил в Москве. Брал товар

у знакомых, деньги в долг и не отдавал. Старался избегать что-то брать у членов секты. Но только они бы ему помогли. А остальные брали с него проценты, преследовали его… Какой из Арифа торгаш! Он только и умеет, что книжки читать… Дома всегда сидел с книгой, и во дворе с книгой, даже по улице ходил с книгой – все время читал. Над ним братья смеялись.

– А правда, что дом у вас трехэтажный, с фонтаном?

– Правда, но это не единственный наш дом, есть еще, не в Дамаске.

– Так у вас богатая семья?

– Богатый род.

– А он вечно был без денег…

– Я же тебе объяснила. Он не желал ничего у нас брать. Отец был оскорблен. И еще он боялся, что Ариф захочет скрыться. Так и вышло. Закончил институт, его сразу вызвали в секту, здесь, в Москве. Объяснили, что пора отрабатывать. Он отказался.

– Убивать?

– Да. Но его не слушали. Он стал скрываться с тобой и ребенком, снимал квартиру, потом жил непонятно где. Но его быстро находили.

– Какой кошмар… А я ничего не понимала!

– Где тебе было понять? Даже если бы ты что-то заподозрила, всей правды тебе все равно не узнать… В конце концов, он поселился у одного знакомого. Он думал, наверное, что тот не член секты. Ариф ведь в Москве держался очень настороженно, старался не общаться с арабами. Но не получалось. А члены секты часто друг друга не знают. Он поселился у этого человека с тобой и с ребенком. Через некоторое время туда явились его знакомые. Отпираться было поздно. У него не было документов, не было денег, ему некуда было идти. Назначили убийство.

– В той квартире?! Боже! Я знаю, о чем ты говоришь! Я помню! Я видела! Но как же?! При мне и ребенке?! Как они не боялись?!

– Жертву одурманили наркотиками, сопротивления не было, – пояснила Фатиха. – Так часто делают, если обстановка неспокойная, крики могут услышать. Собрались люди, привезли жертву. Ариф отказался убивать. Его принуждали, но он не стал. Наотрез отказался. Ему не угрожали – до определенного момента этого не делают. Но они страшно поругались. У него на глазах этого человека убили. Он закричал.

– Так это Ариф кричал?

– Ты слышала?

– Я проснулась. Я думала – кричал убитый…

– Убитый молчал, а вот с Арифом была истерика. Он им столько всего наговорил… Заявил, что никогда не будет убивать, никогда не станет на них работать, твердил, чтобы его оставили в покое, у него есть жена и сын и больше ему ничего не надо. Сказал, что никогда не вернется в Сирию. Ушел. Ему дали уйти – какой смысл его останавливать?

– Не боялись?

– Чего?

– А что он все расскажет?..

– А кому? Милиции? Да он же человек без документов… Ну посадят их, а его убьют, все равно доберутся. И ты останешься

с ребенком. Нет, он ничего не мог сделать. Они это знали. Но он был им нужен. Такое не прощается. Он мог бы убить и жить спокойно. Даже с тобой мог бы жить, как с любовницей, ты просто ничего бы не знала.

– А ты бы могла убить? – напряженно спросила Лена.

– Могла бы? Ты так просто говоришь об этом. – Могла бы, – спокойно ответила Фатиха. – Ничего трудного здесь нет. Но меня никто не принуждает. А что было дальше с Арифом, ты знаешь. Паспорт у него просрочен, документов нет. Чтобы продлить паспорт, надо идти в посольство, возвращаться в Сирию. А если вернуться в Сирию – это навсегда, для Арифа. Работы нет. Он всем задолжал. Жить негде. И вот он отправил тебя с ребенком в Питер, а сам пропал.

– Пропал?

– Да, бесследно. И его до сих пор не могли найти. Понимаешь, что это значит?

– Он не в Сирии?

– Нет, конечно.

– И вся эта история с деньгами, с его приездом… Зачем?!

– А это все Мухамед придумал, чтобы ты приехала в Москву и поселилась у него. Если Ариф в Москве, он должен на тебя выйти. Ему ведь небезразличны жена и сын?

– Это угроза?!

– Пока нет…

– А если Ариф умер? Если сгнил в канаве, без документов, если его не опознали?! Тогда что будет со мной?! С Сашкой?! До каких пор мы тут будем сидеть?! Почему Арифа не оставят в покое и нас тоже?!

– Потише. Так не бывает. Никого не оставят в покое. И Ариф не умер, во всяком случае, в Москве. А выехать из Москвы без документов он не мог. С его внешностью – ни на машине, ни на поезде, ни на самолете выехать не мог. Документов нет, денег нет. Он где-то лег на дно и ждет. Проверялись все морги и больницы, все-все. У нас хорошие связи. Его не было нигде. Он жив, он здесь.

Лена вспомнила слова Инны о том, что Ариф приходил в мае, оборванный, затравленный, доведенный до предела. Но почему-то не решилась сказать об этом Фатихе. Не то чтобы она стала вдруг не доверять этой девушке… Ей было страшно углубляться во всю эту историю.

– А Мухамед, Абдулла и все прочие – тоже в секте? – спросила она.

– Конечно. Абдулла приехал в Москву вместе с Арифом. Так что пока учились, Абдулла все про него знал и, конечно, доносил кому надо. А потом Ариф постарался от него отколоться, но что толку? Не Абдулла, так кто-то другой…

– И Сафар был в секте?

– Да, – ответила та после короткой паузы.

– Неужели он тоже убивал?! Не может быть… Он такой добрый, такой честный!

– Ты его хорошо знала?

– Да, Ариф познакомил. Неужели он убивал?

– Один раз, – неохотно ответила Фатиха. – Только один. Но это его поломало. Он стал совсем безответный после этого, все могли им вертеть, как хотели… Он только боялся, что его заставят убить еще раз. Дрожал, пытался как-то застраховаться от этого. Вот так и бывает – кому-то это на пользу, кому-то во вред. Обычное дело. Но отказываться нельзя.

– Но за что убили Сафара?!

– За то, что он тебя предупредил, – мигом ответила Фатиха. – Это сразу карается смертью, он из-за тебя умер.