Лучше бы я осталась старой девой
Шрифт:
Лена молча стояла, сцепив руки, и только качала головой – мерно, как китайский болванчик. Потом сказала, очень тихо:
– Ее любовник…
– Да. Ваша подруга великолепно умела молчать.
Когда она осталась одна, силы покинули ее. Лена прислонилась к стене, ощутила холод панели, провела рукой по шуршащим обоям. Сашка попросил:
– Пойдем гулять!
– Куда… – ответила она, не глядя в его сторону. – Дождь идет.
Просидели в комнате до вечера. Через силу она покормила ребенка, искупала его, даже что-то постирала в ванной. Абдулла с Мухамедом уехали сразу после того, как проводили
– Исса зовет гулять. Я без тебя не пойду.
– Простудишься, – Лена присела за стол, закрыла лицо руками.
– Мам, ты плачешь?
– Нет.
– Не плачь! Папа приедет…
– Кто тебе сказал?
– Исса.
– А какая тебе разница? Ты папу даже не помнишь.
– Исса говорит, он подарки привезет.
– А я говорю – иди смотри телевизор! – сорвалась она. – Не видишь – посуду надо мыть! Бери своего Иссу и иди!
Исса встревожился, что-то успокаивающе залопотал, увел Сашку и напоследок послал Лене еще один печальный плачущий взгляд. Она даже не чувствовала раскаяния. Накричала на ребенка, сорвалась. Раньше она не допустила бы такого. Лена мыла посуду и повторяла про себя: «Абсурд! Сафар – убийца? Вор? Глупости. Я, как дура, попалась на удочку и говорила о ком-то другом. Вчера был арестован Ибрагим? Убийца, о котором говорила Фатиха? Значит, он сдался… Они на него все повесили. А Фатиха? Кто рассказал дикую историю, что она была любовницей Ибрагима?! Мухамед. Больше некому. Он ездил на допрос утром. Это все с его слов. Но как я ему подыграла! Хорошо, что не назвала Сафара… Хорошо или плохо? Фатиха содрогнулась бы, если бы услышала такое. Фатиха…» Она вдруг швырнула тарелку в раковину и тихонько завыла.
У Ахмата тряслись губы.
– Значит, это она?
– Да. – Мухамед швырнул в кресло промокший плащ. – Она мне крутила мозги с этим магазином. Назвала имя подруги, название магазина.
– Я говорил… – вставил словечко Гамат. Последние сутки он провел между жизнью и смертью – был вне себя от страха, и вот все оборачивалось в лучшую сторону. От счастья парень даже вспотел, хотя в комнате было прохладно. Дождь так и хлестал по стеклам. Погода резко переменилась.
– А ты молчи! – бросил ему Мухамед. – Когда все уляжется, поедешь домой!
– Али погиб из-за тебя! – гневно добавил Ахмат. – Его мать при смерти!
– Все, хватит, – Мухамед уселся в кресло. – Дайте кофе.
Абдулла без слов ушел на кухню, и пока он не принес кофе, все молчали. Первым заговорил Ахмат:
– Ибрагим держится хорошо.
– Точно знаешь? – Мухамед осторожно тянул горячий кофе, прикрыв глаза. Лицо у него все еще было напряженное и злое. Гамат боялся пошевелиться, даже чашку в руки не взял.
– Мне передали.
– Я хотел добиться разговора, но меня не пустили.
– Зачем с ним видеться? Он не выдаст.
– У меня появились идеи. – Мухамед откинулся в кресле, закурил. – Утром
– А любовник кто?
– Ибрагим.
– Мухамед, – возразил Ахмат. – Дойдет до его жены…
– Ничего не дойдет. А расскажут – ничего страшного. Она все равно будет получать деньги за мужа до самой смерти.
– Мне это не нравится. И они тебе поверили?
– Еще бы не поверили. Ты слушай. Ибрагим – любовник Фатихи. Она погибла, ничего им не расскажет. Сам Ибрагим будет говорить только с наших слов. Али убил Сафара. Сафар мертв, Али мертв, Фатиха убила его. Но и она мертва. Жив только Ибрагим. Понял меня?
– Нет… – Ахмат встревожился. – О чем ты говоришь? При чем тут Али?
– Я хочу остаться чистым. Ты тоже.
Абдулла кивнул:
– Это слишком большое дело. Все выплыло наружу из-за того, что Ибрагим плохо спрятал труп. Иначе они никогда бы все не связали вместе и не нашли бы нас. Он сам виноват, нечисто работал!
– Ибрагим за все уже ответил, – оборвал его Мухамед. – Я хочу, чтобы нас больше не трогали из-за всех этих дел. По делу Сафара ведется следствие. По делу Али тоже. Следователь видит, что все крутится вокруг нас. Я сказал, что Ибрагим был вор. У тебя нет возражений на этот раз, Ахмат?
– Нет, – тот покачал головой. – Кажется, я понимаю.
– Ты сказал, что у тебя украли деньги. Хозяин Сафара тоже так сказал. Это похоже на ограбление. Я хочу, чтобы в этом обвинили Ибрагима. Ему уже все равно. Три убийства или пять – какая разница?
– Какие три убийства? – встревожился Абдулла.
– Первую девку забыл?
– А, это давно было…
– Не так уж давно. Кстати, про ту девку его даже не спрашивали, – вмешался Ахмат.
– Ну что? – заключил Мухамед. – Как вам моя идея? Возражений нет?
– Нет, – вздохнул Ахмат. – Я все ему передам.
– Связь надежная?
– Мы платим этому человеку.
– Не продаст?
– У него тоже семья. Так что Ибрагиму передать? Пусть сознается в двух ограблениях? А детали? Всего не передашь. Его на этом могут расколоть.
– Он будет говорить только, если сам захочет.
– Ладно. Свидетелей все равно нет. Пусть говорит, что хочет. Я передам ему, чтобы сознался в Сафаре и Али.
– Это все, только надо скорее связаться с Ибрагимом. – Мухамед погасил сигарету. – Ты сможешь это сделать сегодня?
– Постараюсь. – Ахмат загрустил, глядя в свою пустую чашку: – Только Али уже не вернешь… И подумать только – из-за девчонки!
– Скажи лучше – из-за Сафара.
– Из-за Арифа, – вставил Гамат. На него даже не посмотрели.
– Ну, едем, – Мухамед встал. – Абдулла, ты со мной?
– Конечно.
– А кто там с девушкой? – Ахмат тоже встал, чтобы проводить гостей.
– Что, понравилась? – засмеялся Мухамед. – Обрабатывай Марину. Сама, наверное, предлагала?
– Все русские бабы – шлюхи, – пренебрежительно бросил Абдулла. – Ни одной порядочной.
– Вы бы поменьше о бабах думали, – раздраженно заметил Мухамед. – От них все неприятности.
– Нет, меня правда, интересует, что будет с девушкой… – Ахмат пошел открыть дверь. – Ты решил, Мухамед?