Лучшее во мне - это ты!
Шрифт:
– Скажи мне что-нибудь дико сексуальное, – эротичный шепот детектива.
– Я хочу от тебя ребенка, – вырывалось у Джона. Шерлок мгновенно слез с него и выжидающе посмотрел. Видя замешательство, он нетерпеливо произнес: – Хочешь быть сверху – я не против.
– Ты не понял, я хочу ребенка, – Джон тут же принял сидячее положение, – от тебя.
– Как врач, ты же понимаешь, что мужской организм не предназначен для этого, как ни старайся, а природой подобного не предусмотрено, – с умным видом произнес он.
Джон улыбнулся и
– Я думаю над тем, что в качестве подарка и компенсации за испорченный отдых ты бы мог пожертвовать своим семенем, – шутливо сказал Джон.
– Чтобы ты «осчастливил» им кого-то другого? – Шерлок нахмурился, явно не одобряя эту идею.
– Верно, – Джон облизнул нижнюю губу, – я хочу воспользоваться услугами суррогатной матери.
Шерлок фыркнул и сел рядом. Его сексуальный настрой определенно сошел на нет.
– Зачем нам ребенок? – с хмурым видом изрек Холмс.
– Ты разве не завидуешь семье твоего брата? – Джон пододвинулся ближе. – Ребенок очень сблизил Майкрофта и Грега, знаешь, я просто в восторге от их малыша.
– Он только спит, срыгивает и плачет, о каком «восторге» речь? – брезгливо спросил Холмс.
– Просто я подумал, что после того, как наша жизнь наладилась, было бы неплохо подумать о продолжении рода.
– Джон, пойми, я и ребенок звучит как-то слишком противоречиво, – Шерлок положил свою руку поверх его. – Ты любишь детей и легко находишь с ними общий язык, но не я…
– Я всегда считал, что гордость, умение отстаивать свое мнение и жизненную позицию – это кредо. Только с годами я научился прислушиваться и к чужому мнению, уважать позицию других, близких мне людей, – вид Шерлока был задумчивым. – Согласитесь, глупо, будучи гордым и умным, быть одному. Джон всегда хотел полноценную семью, теперь я осознаю, насколько это действительно важно. Я благодарен ему за то, что первые два года жизни Хэмиша он не винил меня и не попрекал, – тон его голоса был сдержан. – Я действительно упустил многое: первые шаги, первые слова – все то, что я наблюдал и чему радовался, когда в нашей жизни уже появилась Виктория – дочь Джона.
– В тот период вы погрузились в работу, тогда вновь объявился маньяк в Ричмонде, появление которого наделало много шума в прессе, а на его счету было семь жертв, – подтвердил Ларри.
– Нет, на самом деле, причина одержимости работой крылась в том, что, оставаясь дома с ребенком, я подсознательно боялся сделать что-то не так, – Шерлок улыбнулся, – моя уверенность подвела меня. Я во всем сомневался и паниковал по пустякам.
– Это проблема касается всех родителей, заботящихся о своих детях.
– Мой случай несколько иной, ведь первым младенцем, которого я держал на своих руках, был мой племянник – Артур. Стоило мне только дотронуться до него, как возле сразу оказались дающие наставления родители. К стыду признаться, но я испытывал самую настоящую панику и непонятную дрожь.
– Такое бывает, – Ларри взял в руки кружку, – меня тоже первое время пугали дети.
– Я всегда отставал от сверстников в эмоциональном плане, поэтому только через год-два у меня проснулся родительский инстинкт.
– Пап, – маленькая ручка схватилась за штанину и потянула вниз, – пап.
Шерлок поставил пробирку в штатив и посмотрел вниз. Рост Хемиша был всего два фута и шесть дюймов, что вполне соответствовало его возрасту. Малыш задрал голову вверх и с интересом смотрел на него.
– Что случилось? – как можно более спокойно поинтересовался Шерлок, которого в четвертый раз отвлекли от работы.
– Я хочу кушать, папочка сказал, что ты меня накормишь, – пробормотал ребенок.
– Тебе почти три, ты в состоянии сам приготовить себе хлопья, – хотел было отмахнуться от него Холмс, но Хэмиш еще раз дернул его штанину.
– Папочка сказал, что я не должен завтракать, обедать и ужинать ими, – протестующе сказал Хэмиш. Шерлок в очередной раз удивился тому, в кого ребенок такой упрямый и непослушный.
– Как твой отец, скажу, что это неправда, – Шерлок встал из-за стола. – Что еще он передал?
Хэмиш задумчиво посмотрел на носки своих новых лакированных ботинок, после чего постарался передать интонацию Джона.
– Не позволяй ему забывать про тебя, напомни, что он должен отвезти тебя к педиатру и позаниматься, – после чего Хэмиш вскарабкался на стул, который еще совсем недавно занимал отец, и встал на него, держась за стол.
– Он не сказал, во сколько у тебя прием? – Шерлок достал пакет с кашей, на котором была прикреплена записка, оставленная Джоном. Хэмиш только отрицательно покачал головой и потянулся к своей фарфоровой кружке, на которой ярко был изображен алфавит с животными в виде букв. Малыш с нескрываемым интересом посмотрел на её содержимое и указательным пальчиком дотронулся до насыпанного в нее белого порошка, напоминающего кристаллы сахара.
Шерлок поставил кастрюлю и опустил пакет с кашей, после чего обернулся и заметил ребенка, облизывающего свой палец, после перевел свой взгляд на кухонный стол, обставленный результатами своего опыта, и с нескрываемым ужасом взглянул на сына, все еще держащего в руках кружку. Холмс подскочил к нему и тут же выхватил её из рук.
На протяжении часа он проводил анализ появления небольшого количества безвредного оксалата кальция в почве из гликоля, обнаруженного вместе с покойным. Вывод напрашивался такой, что сам гликоль образовался из гликоль альдегида, при помощи альдегид гидрида генеза – этиленгликоля, яда безвредного вне человеческого организма, очень сладкого на вкус и при длительном применении кристаллизирующегося в почках, приводящий к летальному исходу.
– Хэмиш, сколько раз я тебе говорил не пробовать ничего на вкус, даже если оно кажется тебе знакомым и съедобным, – Шерлок взял его на руки.